Так что ресурсов было хоть отбавляй.
Вот только некоторые страны, добравшиеся до, можно сказать дармовщинки, продолжили «доить» планеты, как в свое время Землю. А некоторые, а если точнее сказать Российская Империя, наученная горьким опытом, когда от величественной Сибирской тайги остались одни пенечки, пошла совершенно другим путем. Хочешь срубить дерево? Да ради бога, но сначала посади или оплати посадку десяти деревьев. Подожди несколько лет, пока они войдут в силу. Представь молодые деревья (если все же сам их сажал и выращивал) или сертификат и чек об оплате их посадки специальной комиссии, что примет их на учет и только потом получишь разрешение на валку одного дерева, которое определит все та же комиссия. Учет леса уже давно стал на один уровень с учетом радиационных материалов, драгоценных и редкоземельных металлов. Каждое дерево имело свой электронный чип и было занесено в специальный реестр. А его место «проживания» отслеживалось со спутника.
Наплевал на это и все же срубил? Да ты вор батенька, добро пожаловать в космос, но не космонавтом и первопроходцем неизвестных миров. А на астероиды или планеты совсем не приспособленные для комфортного проживания, но зато очень богатые редкоземельными металлами и другими ценными полезными ископаемыми. А жизнь там совсем не сахар, и хорошо, если трое из пяти «оттрубит» весь срок и, очистившись перед законом, вернется домой.
Были, конечно, и браконьеры, куда от них деться, но при современных средствах слежения и сыска, найти их не представляло ни малейшего труда. Снимки из космоса, позволяющие рассмотреть не только муравья в траве, но и энергетическую ауру человека, заменившую в современном мире отпечатки пальцев, позволяли найти «черных лесорубов», как их называли несколько веков назад, не просто быстро, а очень быстро. Даже непонятно, зачем браконьеры этим занимались, наверное, чтобы сытная и спокойная жизнь была более яркой. Как говорится: адреналиновые наркоманы.
Так что вещи из натуральных материалов были довольно редки, дороги и позволить их мог себе не каждый гражданин, а тут целый антикварный уголок, более уместный музею, чем исследовательской лаборатории.
Ну и если уж зашла речь о Земле, то стоит отметить, что к настоящему времени в мире осталось только две полярные силы. Это Российская Империя и все остальные. Впрочем, так было всегда. Вот только полярность теперь сместилась к Империи. Именно ей принадлежало больше двух третей открытых и освоенных планет. И подход имперцев к освоению вновь открытых планет, кардинально отличался от методов других держав. То, что сейчас происходило в этой лаборатории, было одним из этапов освоения открытой недавно сорок второй планеты, на которой существовала разумная жизнь.
Висевший над входной створкой плоский фонарь, мигнул красным и, раскрываясь подобно створкам диафрагмы в старых фотоаппаратах, открылся проход, впуская в лабораторию высокого, подтянутого мужчину в черной военной форме.
— Господин генерал, сколько же можно вас ждать? — резко развернувшись от экрана, мужчина с рыжей копной волос бросился к входящему, широко разведя в стороны свои руки.
Увидев спешащего к нему ученого, военный тоже раскрыл руки для объятий, в которые вскоре и заключил своего давнишнего друга — профессора, академика, лауреата всевозможных премий, в том числе Нобелевки, автора сотни открытий, кучи изобретений и прочее, и прочее, и прочее — Смирнова Виктора Андреевича. Друга настолько давнишнего, что они уже скорее считали друг друга родственниками, чем просто друзьями. Потискав профа в своих крепких объятиях, генерал, наконец, взял его за плечи и, отстранив его на расстояние вытянутых рук, улыбнувшись, внимательно оглядел.
— А ты не изменился братишка, вот только пятен на твоем халате после нашей последней встречи стало больше. Ты вообще меняешь свою униформу?
— Да, на сало и картошку. Такие вроде у вас у солдафонов шутки приняты? — ответил ученый.
— Фи, милейший, мы, дворяне-офицеры — честь и совесть Империи — притворно поморщившись, начал генерал, но Смирнов его перебил.
— Знаю, знаю. Белая кость, голубая кровь и так далее. А вот по мне так вы все поручики Ржевские, то есть пьяницы, дебоширы и бабники…
— А так же опора трона — закончил военный, и друзья весело рассмеялись.
— Как же я рад тебя видеть Володь — еще раз обняв генерала проговорил проф — пойдем, присядем, с делами попозже.
— Согласен — поддержал его военный.
Друзья направились к уголку релаксации, как называл его Смирнов, где и устроились с комфортом в мягких креслах.
— Подожди секунду — поднял руку генерал, когда увидел, что проф собирается завалить его кучей вопросов. Затем поднес к лицу левую руку и негромко проговорил в манжету форменного кителя — Сережа, заноси.
Входная створка снова открылась, и в лабораторию вошел молодой капитан, неся в руках небольшой саквояж. Поставив его рядом с генералом, он молча замер в двух шагах от кресла, дожидаясь дальнейших распоряжений своего шефа.
— До утра свободен, но чтобы утром был как корнишон — посмотрел на капитана его начальник.
— Господин генерал! — попытался возмутиться подчиненный.
— Иди, мы поняли друг друга — улыбнулся генерал.
Щелкнув каблуками, капитан развернулся, пряча улыбку в аккуратных темных усиках, и уже через пару секунд друзья снова остались вдвоем.
— Новый ординарец? — кивнув на входную створку, спросил Смирнов.
— Угу — промычал генерал, который в это самое время с головой зарылся в саквояж. Вскоре из дорожной сумки на полированную поверхность столика стали водружаться различные баночки, кулечки и сверточки.
— А где прежний? Как там его, Каменский-Бутурлин кажется?
— Выгнал к чертям — разогнулся генерал и поставил на стол литровую бутылку с бело-красно-золотой этикеткой, наполненную прозрачной жидкостью, завершая, таким образом, хаотический натюрморт, образовавшийся на столешнице.
— Что так?
— Понимаешь Вить, большое количество достойных и образованных предков, еще не гарантия того, что их потомок будет им соответствовать. Его потолок взвод космодесантников, даже на роту он не тянет. А здесь штабная работа, объем информации колоссальный, ну не тянет он этот воз. А вот кости ломать у него получается на удивление здорово, причем не себе, а другим.
— А его многочисленные родственники? Наживешь врагов на ровном месте.
— Не надо меня пугать врагами. У меня их воз и маленькая тележка. — неожиданно разъярился генерал. Нет, он не кричал и не бил кулаком по столу, но слова он произносил так, словно вбивал гвозди в крышки своих недоброжелателей. — Я служу прежде всего Империи. Каждый человек, а сейчас более актуально говорить каждый разумный, должен приносить государству пользу. Не будет академик Смирнов командовать космическим флотом, так же как генерал-полковник Романов Владимир Николаевич никогда не будет совать свой