воду, отчего штаны и рубаху, возможно, унесло течением, ключи остались. На месте, под водой, были обнаружены только кепка и пиджак. Ботинки находились на берегу. Деньги из пиджака, включая железную мелочь, пропали. По словам Пермякова, украсть вещи и деньги могли ребятишки-рыбаки, которых он до этого согнал с озера. Проведенное расследование показало, что дети, а именно… к этому непричастны. Также довожу до вашего сведения, что на следующий день рано утром жители села Рыбная Слобода Николай Филиппович Романов и Ринат Ильич Гатауллин, направляясь в город Казань на телеге, подобрали незнакомого парня (словесный портрет прилагается) и довезли его до города. (Показания снял участковый милиционер младший сержант Еремин.) Где незнакомец, представившийся как Виталий Мишин, житель города Грозного Чечено-Ингушской АССР, после того как переночевал у дочери Романова и ушел, больше его никто не видел. Словесный портрет совпадает с тем, что указали школьницы, одежда, по описанию Романова и Гатауллина, схожа с той, что пропала у Пермякова.

Вывод: на территории Алексеевскою района был ограблен неместный житель. Причина, почему он не пришел в райотдел милиции, неизвестна.

20.06.1941 г. Старшина Ветров. Резолюция:

Отправить все материалы по Виталию Мишину в Казанский отдел НКВД.

Начальник Алексеевскою районного отделения милиции капитан Ермолов.

Ночью мы проехали Киев, а рано утром нас разбудили взрывы и резкое торможение состава.

— Из вагона! — заорал я, спрыгивая со своей полки. Нахлобучив фуражку, схватил в одну руки сапоги, а в другую сидор, на ходу пытаясь найти в кармане галифе спецключ.

Гурьбой мы добежали до тамбура, открыли моим ключом дверь и, вывалившись на насыпь, скатились вниз.

— На второй заход идут! — крикнул я, заметив, что три «лаптежника» закладывают вираж. Так мы и рванули подальше от поезда в чистое поле. К сожалению, леса вблизи не было. Пока бежали, я потерял своих спутников, смешавшихся с другими пассажирами.

Отбежав метров на триста, упал в траву и, подтянув сапоги, стал быстро наматывать портянки. Обувшись, снова подхватил сидор и рванул дальше. Должен сказать, я не один был такой бегун, меня обгоняли многие пассажиры. Видимо, это заметили и немецкие пилоты, так как на третьем заходе они прошлись пулеметами по обочинам и полю.

Подняв голову, я посмотрел на дымящуюся ямку в трех метрах. Снаряд, выпущенный из пушки штурмовика, оставил разрыхленную ямку сантиметров десять глубиной и чуть-чуть не достал до меня.

Привстав, огляделся. Самолеты удалялись, свое дело они сделали. Паровоз был разбит прямым попаданием бомбы, несколько вагонов горели. Те из пассажиров, кто уже пришел в себя, потерянно бродили, рассматривая убитых и раненых.

Сплюнув, я развязал горловину сидора и, достав флягу, сделал пару глотков, после чего прицепил ее к поясу. Повесив вещмешок обратно, направился в ту сторону, куда шел поезд. Делать мне тут было нечего.

Посмотрев на чистое небо, я глянул на часы. Пять утра, видимо, мы нарвались на свободных охотников, были такие эскадрильи, работающие по подвижным составам, или эти трое просто пролетали мимо и развлеклись.

Отойдя на шесть километров, я сел на рельсы и, положив рядом сидор, стал доставать оружие. Одна финка ушла за голенище сапога, остальные остались в вещмешке — ножен не было. Еще пришлось повозиться с пистолетом и револьверами, все они были нечищеные и незаряженные.

С наганами я справился быстро, один заряженный ушел обратно в сидор, другой я сунул в карман галифе, а вот ТТ вызвал некоторые затруднения. Ничего, с «Макаровым» справлялся и с этим разберусь. Как бы то ни было, через полчаса зарядил пистолет и заткнул сзади за пояс.

Позавтракав остатками купленной на последней станции еды, продолжил путь по шпалам.

Самолеты часто пролетали или надо мной, или чуть в стороне. К моему удивлению, летали не только немцы, но и наши. Видимо, еще не всю авиацию у нас выбили. Да много ведь летало. Далекие дымы были видны со всех сторон, ближайший сзади. Со стороны состава.

Где-то к обеду я заметил впереди лес и даже, кажется, мост через реку. При приближении понял, что не ошибся.

* * *

— Стой, кто идет? — окликнули меня через час, когда я подошел к мосту.

— Лейтенант запаса Фролов. Следовал в Ровно на поезде. Да разбомбили нас километрах в двенадцати отсюда, — спокойно ответил я.

Теперь я видел маленький окопчик чуть сбоку, ствол «дегтяря» с блином диска наверху и две зеленые каски. В ста метрах дальше виднелись бетонный холм дота и заграждения из колючей проволоки.

— Стой на месте!

— Понял.

Ждать долго не пришлось, буквально через минуту подошел наряд из трех бойцов с младшим лейтенантом во главе. У всех были черные петлицы с эмблемами железнодорожных войск. Это было странно, я читал, что такие сооружения охраняли войска НКВД.

— Документы! Почему пешком? Куда следуете? — засыпал меня вопросами младлей.

— Поезд разбомбило, у вас связь есть? Сообщите в ближайший населенный пункт, пусть помощь отправят, — ответил я, протягивая паспорт.

— Почему в форме? — изучив документ, спросил он.

— В запасе.

— Военный билет, — снова протянул руку младший лейтенант. Его он изучал дольше, судя по тому, как пару раз изучающе посмотрел на меня, сравнивал фото и лицо.

— Через этот мост пропустить мы вас не можем. Запретная зона. Но могу сказать, что в двух километрах есть автомобильный, — махнув рукой влево, сказал наконец летеха. Видимо, проверка прошла удачно.

— Спасибо. А насчет поезда?

— Передадим, не волнуйтесь. Утрешний на Ровно?

— Да.

— А мы гадали, почему он не прошел. Бомбили?

— Паровоз вдребезги. Несколько вагонов горело. Много убитых и раненых. Пока им оказывали помощь, я пошел за подмогой.

— Понятно… Значит, все-таки война, — едва слышно пробормотал он.

— Мост в той стороне?

— Да, идти вдоль берега, пока не упретесь.

— Ясно, спасибо. Кстати, до города далеко?

— До Ровно, почитай, километров сто будет. По пути только села.

— Ничего, найдем попутную машину.

— Удачи.

— Спасибо.

Повернувшись к охране спиной (наган я убрал в сидор, положив ТТ в кармане галифе), спустился с откоса и направился в указанном направлении.

Что меня больше всего удивляло, так это что как только я отошел от поезда, кроме постоянно гудящих в небе самолетов и охраны на мосту, не встретил ни одного живого человека. Можно сказать, беззаботная прогулка, если бы не то, что вокруг шла война, и не простая, а та самая, Отечественная.

Даже подойдя к шестидесятиметровому трехпролетному деревянному мосту, перекинутому через тихую речку, и то встретил тишину и ленивый окрик часового. Судя по количеству бойцов, мост охраняло едва ли больше отделения. Тут тоже не было войск НКВД, обычная махра, видно по петлицам.

— Стой, кто идет?