Я не обманулся: на галечной косе лежали несколько деревянных лодок, правда, все без весел.
Быстро отвязав одну, смотал веревку, убрал в корзину и стал руками грести к противоположному берегу. Через час, отплыв метров на сто, все проклял. Я так два дня буду переплывать эту речку!
Стянув одежду и чуни, скользнул в прохладную, но не ледяную воду и стал толкать лодку к противоположному берегу. К этому времени меня уже заметно снесло. Даже появился огонек на пристани — видимо, там была еще одна деревня.
За час я все же одолел реку и, достав вещи и сложив их на сухом месте, столкнул лодку обратно в воду. Если найдут, подумают, что отвязалась. Хотя там она наполовину была вытащена на берег…
Подсохнув, натянул одежду и намотал на ноги немного изодравшиеся тряпки. Пляж здесь был узкий, ограничен высоким обрывистым склоном, подняться по которому вряд ли получилось бы даже днем. Оставалось только двигаться в сторону близкой пристани, огни которой я видел при переправе.
При приближении я понял, что не ошибся, тут действительно была пристань, даже небольшой паром стоял у пирса.
Вздохнув, я подошел ближе и, выйдя на тропинку, зашагал наверх, собираясь пройти деревушку по окраине и дальше уже выйти на дорогу.
— Анюта, пароход на Казань уже пришел? — вдруг услышал я женский крик от близкого дома.
— Тьфу на тя, Малена, напугала. Не было, через полчаса будет, я спускалась к Матвеичу, он сказал, что уже гудок слышал.
— Тады я собираться.
Скрипнула оконная рама, и все стихло. Только было слышно удаляющиеся шаги Анюты.
Я наконец нормально задышал и встал с корточек — рубаха у меня была светлая, в темноте издалека видная.
«Шанс? Так, поразмыслим. Пароход придет в ночи, то есть рассмотреть меня особо подробно не смогут. Но что с документами, будут тут спрашивать или нет? А денег хватит? Я же не знаю расценки местные. Ой, чую, авантюра это. Вид у меня, конечно, так себе, но ладно… рискнем».
Приблизившись к пристани, я понял, что шансы попасть на пароход катастрофически малы — рядом с плотным мужчиной в тужурке, видимо, тем самым Матвеичем, стоял милиционер. На белой гимнастерке отчетливо выделялись пояс и кобура. Это был не тот старшина, которого я видел, тот худощавый, а этот здоровый такой.
Осторожно отступив обратно в ночную темень, я стал быстро подниматься по тропинке. Лучше уж пешком доберусь до Казани. Зато если не попаду на пароход, то увижу, в какую сторону он идет, и направлюсь туда же. Дальше уже можно будет спрашивать, не привлекая к себе особого внимания.
Присев на землю, я смотрел на деревню и темные воды реки. Только тусклое пятно света под фонарем показывало, что некоторые не спят. Луна неплохо освещала ночную землю, поэтому, чтобы не выдать себя, я снял рубаху — тело не так бликует — и убрал ее в корзину.
Ожидание долго не продлилось, послышался перестук двигателя, и из-за мыса показался освещенный пароход, пару раз басовито сообщив о своем приближении гудком. Это действительно был пароход. Сперва мне показалось, что глаза меня обманывают, но присмотревшись, понял, что судно на самом деле движется с помощью двух огромных колес по бокам.
На пристани засуетился народ, но дальше я уже не смотрел, и так понятно, куда судно пойдет. Встав и отряхнув штанины, вышел на укатанную дорогу и зашагал по ней. Рассветет примерно через час, поэтому я хотел пройти как можно дальше, чтобы расстояние от Алексеевска было как можно больше. Ничего, этот день выдержу, высплюсь в следующую ночь.
* * *Шагал я часа два. Когда появлялись верховые, успевал спрятаться, так что пока меня никто не обнаружил. Где-то часам к десяти заметил легкую пыль и рассмотрел телегу с двумя седоками.
Ноги к этому времени сбил в кровь, поэтому решил напроситься в попутчики. Может, довезут только до ближайшего поворота, но хоть ноги отдохнут. Приняв такое решение, я присел на обочине и стянул тряпки с ног и протер их.
Посмотрев на пятна крови на материи, вздохнул, смотал лоскуты и убрал их в корзину, вдруг еще пригодятся.
Телега подкатила где-то минут через десять. Встав, я спросил:
— Попутчиков не берете?
— Отчего же не взять? — ответил возница. — Сидай.
Пользуясь моментом, я осмотрел обоих. Возница был сорокалетним мужчиной с бритым лицом, в широких штанах, в натертых салом сапогах, в серой рубахе навыпуск, в темном пиджаке и кепке. Широкий пояс охватывал рубаху, складки согнаны назад.
Поглядев на второго, я подумал, что как-то забыл, где нахожусь. Второй был татарином примерно тех же лет, что и возница. Одет похоже, только вместо кепки тюбетейка.
— Разрешите представиться. Виталий Мишин, инженер из Грозного.
— Понятно. То-то, я смотрю, у тебя загар нездешний. Меня Николаем Филипповичем зовут. Романовы мы. А это Ринат Ильич Гатауллин, — наблюдая, как я, отодвинув сено, положил корзину, представился возница.
— Приятно познакомиться.
— Куда путь держишь? — спросил Николай Филиппович, как только я устроился на заду телеги.
— В Казань.
— Добре, мы туда же направляемся.
— Это хорошо, а то ноги в кровь сбил, — довольно улыбнулся я и, подтянув ноги, стал массировать подошву, осторожно касаясь ссадин.
— Отчего так?
— А, — махнул я рукой, как будто дело плевое. — Подошва у сапога оторвалась, вот и выкинул. Думал, прикуплю в ближайшей деревне, да вот не получилось. Ничего, в Казани обуюсь. Просто не рассчитывал, что так быстро ноги собью. Хотел на пароходе доплыть. Но вот не успел.
— Городской… — не то ругнулся, не то констатировал факт возница.
— А шляпа? — спросил татарин, на русском он говорил чисто.
— Да ее еще три дня назад ветром на пароме сдуло. Ничего, до Казани доберусь, там все и прикуплю. Кстати, долго до нее?
— Вечером будем, — спокойно ответил возница.
— Может, я тогда посплю, а то глаза слипаются…
— Да спи, ты нам не мешаешь.
Уснуть мне не помешал ни тихий разговор попутчиков — судя по нему, они ехали на базар закупаться для дома и семьи, — ни скрип телеги и топот лошади.
* * *— Виталий, просыпайся, обедать будем, — потрепал меня по плечу Николай Филиппович.
— Ага, — широко зевнув и потерев лицо, я сел и осмотрелся.
Стояли мы в открытом поле у дороги. Вокруг раскинулись бескрайние поля, чуть в стороне виднелись какие-то постройки, видимо, деревня, а правее нашего маршрута отчетливо были видны воды реки. По ней шел буксир, тащивший баржу. Видимо, у берега были приличные глубины.
Мои попутчики к этому времени успели расстелить