Из-за туч заполонивших небо, стемнело гораздо раньше, чем всегда. Добравшись до устья, Данила поспешил развести костёр, чтобы, используя его свет собирать дрова и готовить ужин. В неверных отблесках костра, он вытащил свою лодку из воды, и тащил её до самых кустов возле утёса, где горел костёр. Непрерывно двигаясь, он согрелся и да-же вспотел, а поев жареную птицу, Данила уснул, прикрывшись от ветра лодкой.
Проснулся он с первыми лучами солнца. Тумана не было, но сильный юго-восточный ветер не вызывал желания вновь испытать судьбу в море. Бросив взгляд на утёс, Данила вздрогнул. Как он не заметил этого вечером, осталось для него загадкой. Башня вы-сотой в десяток метров, сложенная из плотно подогнанных друг к другу камней, при свете дня казалось, насмехается над ним.
По растительности вокруг башни можно было смело сказать, что люди давно ушли из этих мест, но Данила взял с собой копье и топор. Направившись вокруг башни, он обнаружил вход, расположенный со стороны, обращённой к суше. Присев на корточки, он, под слоем опавших листьев, обнаружил каменную мостовую, уходившую вглубь суши. Когда-то дверь в башню закрывала мощная дверь, об этом свидетельствовали мощные металлические навесы, вмурованные в стену. Теперь, дверь отсутствовала, и проход во внутреннюю часть башни был открыт.
Внутри башни было сумрачно, а каменный пол устилали занесённые ветром листья, обломки досок и прочий хлам. Вдоль внутренней стены была выложена из камня винтовая лестница. Поднявшись по ней, Данила, миновав люк с сохранившейся крышкой, оказался на узком карнизе. Верх башни был перекрыт, плотно подогнанными досками, чёрными от воздействия солнца и воды. Полуметровой высоты бордюр позволял не опасаться падения, и Данила всмотрелся в сторону гор. Южного берега ещё видно не было, но берег моря, вдоль которого он плыл, начал поворачивать в нужную Даниле сторону. Повернувшись в сторону суши, он долго рассматривал заросшие кустарником строения. Расположенные на небольшой площади, они были обнесены невысокой каменной стеной и совсем не напоминали жилые дома. Больше всего эти строения напоминали склады. На другом берегу реки Данила разглядел вторую башню. Как и та, на которой он находился, башня находилась на морском берегу. Подумав, Данила пришёл к выводу, что, скорее всего эти башни служили своеобразными маяками, указывая вход в устье реки. Вернувшись к осмотру строений, расположенных с геометрической точностью, Данила обратил внимание на строение, находившееся в десятке километров от поселения. На достаточно высоком холме, заросшем сосняком, находилось сооружение, больше всего похожее на усечённую пирамиду.
«Странно, — подумал Он, поглаживая свою бороду, — в этих краях никогда не строили пирамид».
Несмотря ни на что, Данила считал, что находится совсем не далеко от родного го-рода, полагая, что его каким-то образом зашвырнуло в прошлое этих мест. Путь к пирами-де по кустарнику, перепутанному лианами, занял почти четыре часа. Весь мокрый от пота и облепленный паутиной, он достиг подножия холма. Подниматься по сосняку было гораздо легче, чем продираться через заросли поймы реки. Ступая по мягкому ковру из хвои, он добрался до подножия пирамиды. От досады, Данила сплюнул себе под ноги горькую слюну. Пирамида была абсолютно гладкой, словно сделанной из черного стекла. Это значило, что его желание подняться наверх отпадало само собой, а весь путь по зарослям проделанным зря. Прекрасно сознавая, что дальнейший осмотр пирамиды может ничего не дать, Данила пошел вдоль неё, всматриваясь в чёрную поверхность. Его надежда оправдалась, осматривая третью грань, он заметил на высоте пяти метров выступающую площадку и вход над ней. С минуту он всматривался в прямоугольник входа, думая как ему подняться на подобную высоту. Оглянувшись на деревья, Данила усмехнулся.
— Врёшь, не проведёшь, — прошептал он, и направился к ближайшей от площадки сосне.
Ловко работая топором, он подрубил дерево таким образом, что оно свалилось прямиком на площадку, закрыв своими ветвями вход. Прислонив копьё к пирамиде, и засунув топор за пояс, Данила полез по сосне вверх, вымарывая руки в смоле дерева. Без особого труда забравшись на площадку, он увидел трехметровой длинный коридор, заканчивавшийся глухой стеной. Ветви сосны создавали в коридоре полумрак, мешавший внимательному осмотру. Данила с трудом различил возле перегородки небольшую клавишу, практически сливавшуюся со стеной.
— А была, не была, — выдохнул он шепотом, — хуже всё равно не будет.
Приблизившись к клавише, он надавил на неё всей ладонью. В первый момент ничего не произошло. Услышав шорох веток, Данила обернулся и увидел, как площадка поднимается, закрывая выход. Дёрнувшись к выходу, он остановился, поняв, что не успеет выскочить наружу. С хрустом ломая ветки, площадка полностью перекрыла выход. На несколько секунд Данила оказался в полной темноте. Вспыхнувший в коридоре яркий белый свет, заставил его зажмуриться. Когда Данила открыл глаза, внутренней стены не было. Коридор за внутренней дверью был идеально чистым и освещённым всё тем же ярким светом. Свет исходил из потолочных панелей, казавшихся одним сплошным светильником. В полной тишине, его шаги по гладкому покрытию пола, отдавались эхом. Через каждые четыре или пять метров в коридоре виднелись проёмы дверей. Открыв первую из них, Данила оказался в небольшой комнате, все стены которой были поделены на квадраты различной величины. Не заметив, каких либо ручек, Данила прижал ладонь к одному из квадратов. Квадрат довольно быстро начал отделяться от стены. Отскочив в сторону, Данила с интересом принялся рассматривать черные пакеты, лежащие в этом своеобразном ящике. Пакеты лежали стопками, над каждой стопкой имелся непонятный знак. Разрезав ножом один из пакетов, Данила хмыкнул, в нём оказалась одежда. Совсем не подходящий по размеру и росту комбинезон из плотной материи с множеством карманов и кармашков.
— Не, одежда мне не нужна, — усмехнулся он, — вот обувка бы не помешала.
Его ботинки действительно оставляли желать лучшего. Под действием морской воды, кожа на них задубела и местами лопнула. В поисках обуви, Данила открывал ячей-ку за ячейкой. Ему попадалось множество непонятных вещей, но обувь не встречалась.
— Насовали всякой дребедени, а обувь положить не удосужились, — буркнул Данила, открывая очередную ячейку.
На выехавшем из стены лотке лежали вещи больше всего похожие на украшения, Взяв в руки блестящий браслет, Данила без всякой мысли примерил его на руку. Браслет оказался в пору, приятно холодя кожу. Ему пришлось осмотреть практически все ячейки, прежде чем он нашёл обувь. Сначала Даниле попалась ячейка с тапочками. Молча мотнув головой, он продолжил поиск и вскоре наткнулся на сапоги. Правда, ему не понравилось,