Вечером ла Коше вызвал командира полка и приказал ему тайно отпустить Гольца.
– У Гольца есть спрятанные сокровища, что собирали на армию мятежники, – соврал Оливер. – Он должен будет их доставить сюда. С ним поедут пара моих дружинников и ваш писарь. Потом, майор, вы его убьете за попытку бегства, а сокровища поделим.
Майор уже понимал, как делаются деньги в таких ситуациях, и тоже хотел воспользоваться случаем. Гольца по его приказу выпустили, а за воротами города его и писаря убили дружинники Оливера. Тела привезли обратно. Оливер не мешкая обвинил командира полка в измене и приказал арестовать. Затем утром его нашли повешенным в камере. Так Оливер избавился от весьма осведомленных о мятеже свидетелей: офицера и писаря. За того, кто находился в тюрьме жандармерии, он не беспокоился. Тот был еле жив после пыток.
Оливер навестил начальника пятого отделения жандармерии и провел с ним конфиденциальный разговор.
– Господин офицер, – Оливер представился и показал грамоту жандарму. Тот, узнав, что перед ним новый ландстарх и правитель севера, заметно испугался. – Я имею к вам важный и секретный разговор. Не буду скрывать, что о мятеже я узнал от своего брата, убитого заговорщиками ландстарха. А когда подробности сообщил мне некто риньер Гольц, я ужаснулся. Можно сказать, весь север стал рассадником заговора против короля, и попустили это вы.
Жандарм затрясся. Он тоже понимал, какой размах получил заговор, но надеялся это скрыть. А тут новый наместник говорит прямо о том, чего он боялся больше всего.
– Я пришел к вам договориться. В память о погибшем брате, не надо афишировать масштабы преступления. Иначе всех лордов придется хватать и вешать, а вас отдать инквизиторам…
Жандарм стал опускаться со стула на колени.
– Сядьте, – приказал ла Коше, – я тоже не хочу огласки, как и вы. Все сведения, что вы получили от своего пленника, я не буду называть его имени, передайте мне и подготовьте новые. Пусть там будут значиться вот эти имена, – Оливер достал из обшлага мундира свернутый лист и положил на стол. – Надо представить мятеж как заговор небольшой группы дворян. Все, что вы получили от арестованного, оставьте себе. Завтра мне покажете новый допросный лист, а я буду ходатайствовать перед вашим начальством, чтобы вас назначили новым главой жандармерии севера. Вам понятно, что я прошу вас сделать?
– Вполне, ваша светлость, – дрожащими губами пролепетал жандарм. – Премного благодарен, господин ла Коше. Я…
– Не надо лишних слов. Просто сделайте, что я просил, и помните, кому вы обязаны жизнью и благополучием.
Ла Коше слез со стула и заковылял прочь. Жандарм облегченно выдохнул и стал снимать штаны. Он вновь обделался, но теперь не кипел гневом, он радовался…
Строптивых лордов привезли в Бирмингем через трое суток. Разместили на полковой гауптвахте. Опросив их, Оливер понял: эти лорды мало что знали о заговоре. А не явились по его приказу, потому что не верили, что он обладает властью. Оставив их для допроса комиссией из столицы, Оливер собрал в своем замке самых заметных участников заговора. Разговор был кратким и обстоятельным. Оливер прямо рассказал им о том, что у него есть сведения об их причастности к заговору, но он, понимая ситуацию на севере, не будет давать материалам допросов дальнейший ход. Лорды должны отказаться от своих намерений свержения короля и, в качестве службы короне, убыть на север для войны с еретиками.
Таким образом Оливер решал несколько задач: упрочил свое положение среди дворян, прятал размах заговора и обеспечивал брату и себе репутацию непримиримого борца с мятежниками, показывая королю ревность по службе.
Дворяне его поняли и радостно изъявили желание участвовать в священном походе на дикарей. Стороны остались довольны друг другом и разошлись, оставив новому хозяину севера дорогие подарки…
Озерный край. В это же время
После непродолжительного снегопада в Озерном крае установилась ясная морозная погода. Переселенные на полуостров племена обживались на новой земле. Полуостров был большим, и места хватало всем. Здесь были и пашни, и охотничьи угодья, выход к большой реке и к озерам, старые, проложенные еще древними магами дороги. Они тоже понимали выгодное положение полуострова. В лесах водилась дичь и пчелы. В незамерзающих озерах было полно рыбы. Еще здесь добывали шкуры и мясо болотной «королевской крысы», ее серебристый мех высоко ценился в Ривангане. Своей красотой и теплыми свойствами он соперничал с рыжей куницей. Плащ короля Ривангана был отделан этим мехом.
Замерзшая река Безымянная стала торговой артерией. Предприимчивые дикари скоро переняли опыт флотилии Артема и поставили свои лодки на деревянные полозья, смазанные жиром. В крепость Артема потянулись небольшие караваны, предлагая мед, жемчуг, соль и шкуры животных в обмен на бронзу, железо, оружие, котлы, магические эликсиры и амулеты. Торговля возникла спонтанно и быстро. До этого каждое племя обходилось собственным, порой допотопным, производством товаров первой необходимости, которые были слишком низкого качества, но за неимением лучшего приходилось пользоваться ими. Теперь, с расширением ассортимента добротных товаров и началом обменной торговли, возросли потребности племен союза.
Самым удобным местом торговли стал замок Артема, превратившийся в настоящий город. Предприимчивый староста крестьянской слободы сразу увидел все плюсы такого положения и организовал большой рынок. На торжище появились крепкие лавки, добротные навесы, еще один трактир, и жизнь в этой части городища теперь не прекращалась ни днем, ни ночью.
Очень скоро разменной валютой стал речной жемчуг. Его охотно принимали в обмен на товары, потому что на него был постоянный, устойчивый спрос. Эти драгоценные перламутровые камни скупал сам вождь Артам в любых количествах. Повысился спрос на жемчуг, поднялась его цена.
Пронырливый гремлун Свад походил по рынку, посмотрел и предложил старосте создать банк жемчуга. Хочешь торговать на рынке – меняй привезенные товары на жемчуг. На этот жемчуг покупай себе нужные товары. Не хочешь? Придется менять свой товар на чужой с весьма невыгодными условиями. Свад также стал пайщиком этого банка.
Артем не вмешивался в рыночные отношения, здраво рассудив, что рынок сам