- Ринада, мягко ответил Овор, - учить воинскому искусству Вас уже поздно, это надо было делать с детства. Может быть…- он замялся, - не подумайте плохого... что я Вас гоню. Но может быть вам лучше будет взять денег... я дам достаточно, чтобы вы могли прожить, - поспешно добавил он, -пока не устроитесь. И уехать?
Берка затравлено огляделась. Везде была засада и ответила:
- Нет, тан Овор, я лучше останусь с поросятами.
Девушки жили, разговаривали, общались, все вроде бы было мирно, но в воздухе чувствовалось разливающееся напряжение, и как серый страж, он его отчетливо чувствовал. Это ощущение беспокоило Овора и не давало ему обрести покой. Для него стало сильным потрясением, когда воспитанник привез очередной раз девушку.
Когда он глянул в ее черные, блудливые глаза, то обмер.
«Это конец», - подумал он, - девочки сейчас сорвутся цепи, на которую их посадила дворфа, и устроят погром.
Это и случилось после слов приезжей. Ее смелое, откровенное заявление взорвало возмущением всех, в том числе и Черную начальницу охраны, и орчанку, которая помогала в трактире наводить порядок. Уж к ней-то не лез ни один аристократ или подвыпивший наемник. Жезл за поясом, длинный кинжал, горящие яростью глаза и клыки, отбивали охоту у любого охочего до сладкого. С ней так же не спорили охранники из оставшихся наемников. Мага Овор наградил и отпустил. Тертые ребята сразу поняли все плюсы ее командования. Им теперь не было необходимости вмешиваться в разборки с дворянами. Достаточно было появления таны Ганги, и все склоки и драки прекращались сами собой. Никто не хотел связываться с орчанкой. Был правда один глупец, что пожелал удовлетворения, но после того как она на дуэли отрубила ему руки, авторитет девушки вырос до небес.
Овор сидел тихо в уголке, пока молодой Аббаи делал внушение женской половине поместья и с небольшим расстройством в чувствах размышлял. Наивный юноша, подарил надежду девушкам, пусть не сознательно, а из благородства, не преследуя далеко идущие цели. Но он опрометчиво сам поставил их в такое сомнительное положение, и теперь хочет их лишить этой надежды, что каждая из сидящих взлелеяла в своей душе, может быть даже тайно от самой себя. И конечно же, не смогла удержать в тайне с появлением еще одной смазливой мордашки.
Овор незаметно приглядывался к стоявшей за спиной орчанки девушки. И, чем больше он думал, и подмечал ее жесты, то как она смотрит, стоит и двигается, тем явственнее понимал, что она больше подходит для шпионки любовницы, тайного убийцы или телохранителя, но никак не годится на роль служанки. Вернее, роль служанки она могла играть в совершенстве, но он-то был обучен выявлять именно таких вот служанок. Имя странное - Рабэʹ, что за имя такое? Овор думал свои горькие думки, особо не прислушиваясь к тому, что говорил Ирридар. А тот встал и ушел, словно разрешил все проблемы, нет он их только усугубил, вздохнул дядька только несколько громче, чем надо было и на него обратили внимание. Орчанка произнесла:
- Значит так, слушайте, - потом замолчала и в упор уставилась на него.
Овор понял, что девушки решили все происходящее взять в свои руки, и он им только мешал. Встал и прощаясь сказал:
- Вы, девушки, простите, но у меня дела, надеюсь разберетесь тут без меня.
Девушки глазами в полном молчании проводили Овора и обратили свой взор на орчанку.
- Значит так, слушайте, - повторила она. - Не скрою, Ирридар меня выиграл, как приз, но за это он получил право основать свой род, и я в него вошла по праву невесты. Он не может отказаться от меня, если я не нарушу правила приличия и не изменю ему. Поэтому он обещал жениться. - Она замолчала, поиграв губами из стороны в стороны, обдумывая как сказать не приятную для нее правду, но все же продолжила, - если я выполню его условия. - Она снова замолчала, обдумывая, что можно сказать, а о чем лучше умолчать.
- Какие условия? - не выдержала берка.
Орчанка, наконец, решила для себя, что можно говорить, а что нет, и продолжила.
- Это не важно, хотите, у него спросите. Я же в ответ выставила свои условия, - она оглядела собравшихся. Девушки подобрались и жадно внимали ей, желая услышать откровения.
- Условия такие. Я дам согласие на других жен, если они будут красивые, -она оглядела всех, и их щеки покрылись пунцовой краской. Видимо, каждая примеряла на себя наряд невесты, определяя насколько они соответствуют эталону красоты.
- Если они будут послушны ему, покажут свое искренне уважение. - Потом с усмешкой посмотрела на каждую в отдельности, - и, если я увижу, что они его искренне любят, - закончила она.
После ее слов в столовой установилась тишина, все девушки обдумывали слова, сказанные орчанкой. Ганга тоже молчала, все, что было нужно, она сказала, она была первой невестой на выданье, и с этим уже ничего не поделаешь.
- Как жаль! - наконец произнесла Лианора, - я уважаю хозяина и люблю, но я некрасивааяя. - Последнее слово она уже проревела. Все сначала оторопело уставились на нее, а потом все вместе стали уговаривать и утешать.
- Ну, что ты Лия, ты очень красивая, - Вирона встала, пересела к ней поближе и обняла за голову ревущую дворфу, - ты гораздо красивее некоторых.
- Правда-а? - прохлюпала дворфа, - ты считаешь, что я красивая, но я маленькая и широкая.
- Успокойся, ты хоть и маленькая, но красивее той же Ринады. - погладила ее Вирона.
Берка вскочила:
- Да, Лия, ты красивее многих. Хоть ты и невысокая, но ты не такая толстая как Вирона, вот ей уже никогда не светит стать невестой нашего спасителя. Что касается меня, - она обвела всех горящими от негодования глазами. - То я не претендую на роль невесты. Да и зачем барону иметь жену-свинарку. - Она отвернулась и быстро выбежала из комнаты. Девушки удивленно посмотрели ей в след.
Дворфа укоризненно посмотрела на Вирону и покачала головой.
- Ну что ты ее все время задираешь? - спросила она мягким тоном. Лианора уже успокоилась и была уже прежней твердой, как скала и доброй, как бабушка.
- Да больно нужно задирать эту выскочку, - прошипела Рона. - Меня тоже вычеркните из невест. Не гожусь я для этого, - она раздраженно дернула плечом, набычилась и вышла вслед за Ринадой.
- Ой! - спохватилась дворфа, - мне же надо товар принять! - И быстро покинула зал.
В столовой