— Ступай с этим в канцелярию: ты принят в корпус.
Пронзенный радостью подросток бросился целовать руки директора-благодетеля, но тот отстранился и быстро начал спускаться по лестнице.
Прошение, поданное в канцелярию корпуса почти за полгода до этого события, не пропало бесследно. Поступавшие в российские канцелярии бумаги если и терялись, то не где-нибудь, а, как правило, в пасти самих канцелярий. Архив корпуса сохранил для нас оригинал названного прошения. Приведем его текст полностью, дабы поближе познакомиться с героями описанного происшествия:
«Всепресветлейшая Державнейшая Великая Государыня Императрица Екатерина Алексеевна Самодержица Всероссийская Государыня Всемилостивейшая. Бьет челом недоросль из дворян Алексей Андреевич сын Аракчеев, а о чем мое прошение, тому следуют пункты:
Родитель мой Андрей Андреевич Аракчеев службу Вашему Императорскому Величеству продолжал Лейб-Гвардии в Преображенском полку, и от оной отставлен порутчиком. Я же, именованный, находясь при нем, обучался российской грамоте читать и писать; от роду мне тринадцать лет, родился в 1769-м году октября 5-го числа; в службе Вашего Императорского Величества никуда еще не записан, а желание имею, чтоб я определен был для обучения подлежащих до артиллерии, фортификации и прочим наукам в Артиллерийский и Инженерный Шляхетский Кадетский Корпус.
И дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было сие мое прошение принять и меня для обучения вышеописанных наук в помянутый корпус кадетом определить, а ежели при оном корпусе порожних комплектных ваканций не имеется, то хотя и сверх комплекта, где до будущих впредь ваканций против комплектных кадет содержать себя обязуюсь своим коштом; крестьян же за показанным родителем моим состоит Тверского наместничества в Вышневолоцком уезде двадцать душ, а что я подлинно из дворян, в том из данной предкам нашим жалованной грамоты копии и какими чинами службу продолжали и родословную также к показанному отставному порутчику законный сын в службу никуда еще не записан, в том представляю присяжное свидетельство челобитной.
Всемилостивейшая Государыня! Прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении решение учинить генваря… дня 1783 года. К поданию надлежит в канцелярию Артиллерийского и Инженерного Шляхетского Кадетского Корпуса. Прошение писал Архангелогородского пехотного полка первой мушкатерской роты солдат Кузма Мохов, недоросль Алексей Андреев сын Аракчеев руку приложил».
День 20 июля 1783 года наш маленький страдалец встретил в новом качестве — он стал кадетом. Его мечта исполнилась, его жизнь определилась, его будущее — в основных своих чертах — обозначилось.
Люди простого происхождения, достигшие высокого общественного положения, любят вспоминать свою юность — время, когда они жили в нужде и страданиях. Есть для них в этих воспоминаниях нечто притягательное, сладостное. Здесь и чувство гордости за себя, и сознание своей индивидуальности, своей особости в высшем обществе, состоящем сплошь из вельмож от рождения.
Граф Аракчеев вспоминал события ранних лет своей жизни с тем чувством, с каким стареющий полководец воссоздает в памяти картины первого выигранного им сражения. Социальное и материальное положение его родителей, условия, в которых он рос, начальное образование, которое получил, совсем не благоприятствовали будущей его карьере, никак не предвещали того удивительного взлета на политический олимп, который удалось ему впоследствии совершить.
Обстоятельствами ранних лет жизни Алексею Аракчееву уготована была довольно заурядная роль одного из тысяч мелких винтиков в административном механизме Российской империи, иначе говоря, ждала его должность какого-нибудь канцелярского служащего либо небольшой офицерский чин в армии, а в случае отставки — незавидная участь обыкновенного провинциального помещика.
Род Аракчеевых не был знатным. Это был род небогатых служилых людей, которые хотя и славились усердием на службе и храбростью на полях сражений, но не выходили в большие чины. Поручик или капитан — вот предел их служебной карьеры. Один из Аракчеевых в середине 30-х годов XVIII столетия пробился, правда, в генералы, но это был единственный случай.
***
Основу фамилии «Аракчеев» составляет азиатское по своему происхождению слово «арак». Владимир Даль включил его в свой «Толковый словарь живого великорусского языка», указав, что оно обозначает водку, выгнанную из сахарного тростника, патоки, риса или изюма. В странах Азии и Ближнего Востока словом «арак» до сих пор называют различные напитки, созданные на основе перегонного спирта[7]. В языке южных славян (македонцев, например) водка из винограда носит почти такое же название — rakija (ракия). По всей видимости, фамилия «Аракчеев» произошла от прозвища, которым наградили человека, имевшего какое-то отношение к водке (возможно, это был пьяница, но, может быть, и тот, кто эту самую водку производил или продавал). Такое происхождение данной фамилии делает весьма сомнительным нередко встречающееся в исторической литературе и энциклопедиях утверждение о том, что она принадлежала знатному татарскому роду. Татарскому — вполне вероятно, но скорей всего не слишком знатному.
Самое раннее упоминание фамилии «Аракчеев» в русских документах относится к третьей четверти XV века. В датируемых указанным временем двух актах Троицкого монастыря называется казначей и дьяк великого князя (Ивана III) крещеный татарин Евстафий Аракчеев. Так, в купчей троицкого старца Макария на деревню Оглоблино, у Соли Галицкой, записан в послухах (свидетелях) «Остафей Аракчеев, казначей великого князя». На оборотной стороне оригинала этого документа начертано: «Яз, Остафей, дьяк на сию грамоту послух», и после этого стоит подпись по-татарски.
А. Б. Лобанов-Ростовский в составленной им и дополненной В. В. Румелем родословной дворян Аракчеевых первым назвал Фому Аракчеева, который, по его словам, был «жалован поместьем, д. Гарусовым Новгородского уезда Бежецкой пятины в Тверской половине в 1607 г.»[8]. Он был еще жив в 1621 году.
Фома Аракчеев имел трех сыновей: Иева (Иова), Алексея и Василия.
Имя Василия Фомича упоминается на страницах одной из тетрадей Печатного приказа[9] в записях, внесенных 1 октября 1614 года. Вот эти записи: 1) «В Бежетцкую пятину — по челобитью Василья Аракчеева: дано ему поместья 70 чети. Пошлин двадцать девети алтын з деньгою для разоренья»; 2) «В Бежетцкую же пятину — по челобитью Ивана Мельнитцкого да Василья Аракчеева: дано им поместья 120 чети. Пошлин полтора рубли для бедности». Василий умер бездетным до 1639 года.
На основании записей, сделанных в 1639 году в писцовой книге Бежецкой пятины Тверской половины[10], можно сделать вывод, что Иев и Алексей получили в указанном году во владение в качестве поместья земли своего отца «в Бежецкой пятине, в Тверской половине в Никольском погосте, в Удомельской волости» и брата Василия — «в пустоши Лубенькине, на озере Удомля».
У Иева Фомича было три сына: Трифон, Панфил и Данила. Все трое упоминаются в одном из документов 1677