Приподняв руку, я аккуратно потрогал веко, понажимал осторожно на глазное яблоко, но никаких особых ощущений не испытал. На ощупь глаз воспринимался как совершенно нормальный.
Ничего путного в голову не приходило, поэтому решил пока не строить теорий, которые вполне могут оказаться всего лишь моими фантазиями. Может быть, глаз у этого тела всегда был таким, а может, это моё вселение так на него повлияло. Нетрудно догадаться, что глаз в любом случае повреждён. Да я и раньше должен был догадаться, ведь вижу им совершенно по-другому. Хотя стоит сказать, что если поначалу это раздражало, то сейчас немного привык. Одна картинка словно накладывалась на другую. Конечно, нагрузка на мозг ещё есть, но я уверен: через некоторое время такое странное зрение перестанет меня беспокоить. Это похоже на то, как мы не видим своего носа. Он вроде как есть, глаза его видят, но не замечают.
Надёргав травы, я скинул рубашку и забрался в ручей. Вода была холодной, но не ледяной. Стараясь не задевать раненый бок, потёр тело намоченной и закрученной в подобие мочалки травой, смывая с себя засохшую кровь и грязь. Сложнее всего пришлось с волосами. С некоторым сомнением всё-таки попробовал «намылить» их песком, отыскавшимся в одном месте на берегу. Замучился потом вымывать, но хотя бы пропало ощущение, что у меня на голове жирный парик.
Пока мылся, время от времени замирал, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь. Да, я типичный городской житель, дитя цивилизации, но беспечным глупцом никогда не был, поэтому осознавал, что здесь я не на пикнике, где мне ничего не угрожает. И пусть лес выглядел безобидно, как с картинки каких-нибудь рекламных буклетов для тех, кто желает отдохнуть на дикой природе, но это не означало, что нет никакой опасности. Больше всего меня, конечно, волновали люди и дикие звери.
С одной стороны, надо выбираться к людям, ведь только у них я смогу узнать больше о том, куда попал. С другой стороны, я понимал, что мне их всё-таки стоит опасаться. А вот зверей совершенно точно не хотел видеть. Хотя…
Выбравшись на берег, с сомнением посмотрел на одежду, которая была в моём распоряжении. В любой другой ситуации я бы даже не взглянул в сторону этих тряпок, но сейчас выбор был небольшим. В любом случае с одежды нужно смыть хотя бы кровь, не говоря уже о неприятном запахе. Кажется, их никогда до этого не стирали. К стирке я отнёсся со спокойным пониманием и смирением. Что поделать, у меня нет ни другой одежды, ни прачечной под боком, ни стиральной машины, ни приятеля, на которого можно спихнуть эту обязанность. Так что песок, вода и руки. Закончив, развесил рубашки и портянки на ветвях ближайшего куста и на время забыл о них.
Теперь не помешало бы что-нибудь поесть. А вот с этим проблемы. Я понятия не имею, что тут в лесу можно есть, а что нельзя. Можно было бы поймать зайца или иного мелкого зверька, но как? Да и как его потом разделывать без ножа? Камнем? Ну, можно, конечно, поискать какой-нибудь острый камень, но толку от него, если зайца я вовек не поймаю? Впрочем, камень всё равно не помешает отыскать: какое-никакое, а всё-таки оружие, учитывая, что у меня нет ничего.
Что тут ещё можно есть? Грибы? Мне кажется, сейчас неподходящее для них время, как и для ягод. Всё это будет ближе к середине лета или вообще к осени.
– Проклятье, – пробормотал я, понимая, что попал действительно серьёзно.
С голоду умирать мне точно не хотелось, а значит, придётся всё-таки искать людей. А ведь ещё неизвестно, есть ли они поблизости.
Обратил своё внимание на ручей. А ведь в самом деле, можно наловить рыбы. Правда, в таком ручье вряд ли водится что-то серьёзное, но мне и мелочи хватит сейчас, главное, чтобы хоть что-нибудь съесть. Присев снова на корточки, присмотрелся. Ну, точно! Есть мелкая рыбёшка. Сразу вспомнил далёкое детство. (При этом в голове снова что-то будто сдвинулось, но почти сразу странное ощущение пропало.)
Когда дед был ещё жив, я часто ездил к нему летом. И мы с детворой, бывало, ловили мальков в местном ручье. Вилки у меня сейчас с собой нет, но можно найти подходящую ветку. А что потом? Сырой её есть? Вскочив на ноги, я осторожно, стараясь не поранить ноги о камни и валяющиеся сучья, направился к кустарнику – выбирать будущую острогу. С некоторым трудом, но всё-таки отыскал подходящую ветку. Хорошо бы заострить концы, но нечем: на берегу не нашлось ничего подходящего. Кое-как ободрал ветки, чтобы концы были более острыми.
Как бы там ни было, но рыбу я всё-таки поймал. Вот только что с ней делать дальше, не имел ни малейшего представления. В идеале бы пожарить, но я ведь не древний человек, который с помощью пары веток и пучка засохшей травы может развести костёр. Конечно, попытался, но очень быстро понял, что всё не так просто и тут нужны определённые знания о том, как это делать правильно.
Правда, всё равно не сразу сдался: пытался разжечь огонь почти до самого вечера. Уже даже рубашки высохли, а я всё скакал вокруг нескольких дощечек с сухой травой. В итоге плюнул на всё это и рискнул съесть рыбу в сыром виде. Нет, я и раньше ел сырую рыбу, но то была вроде как проверенная, а тут – мало ли какие паразиты в ней водятся. Впрочем, голод быстро убедил меня, что всё это глупости и рыба просто отличная. Не скажу, что согласился с ним, но деваться было всё равно некуда. Рыбу я съел (показалось мало), запил большим количеством воды и решил, что всё не так уж и плохо.
Вскоре вылезла новая проблема. Вечер подкрался как-то уж больно незаметно. Нужно было искать место для ночёвки. Я решил, что оставаться ночью около ручья – плохая идея. Мне казалось, ночью тут будет не протолкнуться от зверья, хотя следов вроде и не заметил. Но и далеко уходить мне не хотелось, поэтому глубоко в лес забираться не стал. Отошёл ровно настолько, чтобы не