– Ну, драгоценные мои, быть может, кто-то еще хочет задать вопрос? Я, конечно, понимаю, самое необходимое рассказали ваши мэды, но вдруг вас что-то заинтересовало именно сейчас…
– Заинтересовало, – откликнулась я неожиданно даже для самой себя.
– Да-да, хани мэда Грэхха, – подалась ко мне куратор, демонстрируя внимание.
– Почему вместо имен вы называете нас хани мэда… и добавляете имя пары? – произнесла я вслух, а про себя добавила: «Будто мы собственность. Даже у собак и коров есть клички, у нас же обозначение принадлежности к тому или иному студенту». Озвучивать подобные мысли, понятное дело, не стала, не хотелось провоцировать некоторых особ – чего доброго, снова раскричатся, попробуй угомони потом. Но даже произнесенных во всеуслышание слов хватило, чтобы маленькие неприятные глазки мэдью Ветты забегали.
– Как я не раз говорила, хани священны, – делая длинные паузы, принялась выкручиваться куратор. – Вы все имеете большое значение, особенно для своих мэдов, поэтому…
– Да понятно же, – перебила ее Белоснежка, – по именам женихов и невест называют, чтобы не путаться.
– Можно сказать и так, – облегченно выдохнула женщина и поспешила сменить тему: – А теперь, раз уж все вопросы закончились…
– Не совсем, – подала голос Пышка. – Откуда вы знаете, где чья хани? Нас же не представляли вам.
– Ох, хани мэда Проулла, – усмехнулась мэдью Ветта подобному вопросу, – прошу, пусть это останется моим маленьким секретом. А теперь давайте приступим к нашим занятиям.
Урок этикета оказался совершенно несложным и малоинформативным. Куратор нам больше рассказывала, как должны себя вести служанки с мэдами и мэдью, нежели правила для хани на балу. Вся наука сводилась к тому, что первым полагается терпеть и выполнять приказания, а вторым наслаждаться вседозволенностью. Уверена, после первого же занятия некоторые хани обнаглеют еще больше, чем прежде.
Для себя я сделала вывод – при следующем же посещении библиотеки стоит попросить у мэда Нерасиу книгу по местному этикету, больше толку будет.
Самое любопытное, что, практически не давая никаких знаний, мэдью Ветта вещала взахлеб, не умолкая ни на минуту. С упоением, прикрыв глазки, втолковывала нам о важности своих уроков и той благодарности, которую мы непременно испытаем, когда придется вспомнить и применить на практике услышанное из ее уст.
– Очень надеюсь, вы все поняли и запомнили, бесценные мои хани, – завершила длиннющий монолог куратор.
– У меня с памятью плохо, – вдруг виновато улыбнулась рыжеволосая, – можно еще раз коротко повторить, как должны вести себя хани на балу?
Браво! А я вот не решилась так откровенно намекнуть на бессмысленность лекции.
Тонкие ноздри мэдью Ветты раздулись от возмущения.
– Да, пожалуйста, можно резюмировать столь полезный урок? – поддержала я хани мэда Рыниуса.
Бросив на меня строгий взгляд, куратор собиралась ответить, и, подозреваю, не очень вежливо, но другие девушки неожиданно принялись поддакивать:
– О, было бы здорово! Да-да, просим вас, просим.
Мэдью Ветта с явным усилием растянула губы в улыбке:
– Конечно, хани.
На ее лице промелькнуло раздражение. Женщина судорожно соображала, что же нам следует сказать. Вспомнив, как сама однажды пришла на экзамен, совершенно не подготовившись из-за романтического свидания, я даже немного пожалела эту растерявшуюся мэдью.
– Хани не должны отходить от своих мэдов, – наконец начала она перечислять правила поведения на балу, – а если будут приглашать на танцы другие мужчины, полагается отказываться. Важно быть доброжелательными и вежливыми со всеми. Новогодняя ночь – большой праздник, и портить окружающим настроение и уж тем более устраивать скандалы – сущий моветон. Что еще… Не советую громко смеяться и говорить. Ну само собой, не забывайте соблюдать меру в спиртных напитках, мило улыбаться и держать спину прямо. Хани мэда Лорна могла бы послужить вам примером идеальной осанки.
Белоснежка громко фыркнула, недовольная тем, что кто-то оказался лучше ее. А я подумала, до чего отмороженный блондин и Снежная королева подходят друг другу. За все время длинной лекции хани мэда Лорна ни разу не сменила ни позы, ни выражения лица – сидела точно статуя самой себе.
– Надеюсь, я достаточно понятно и полно ответила на интересующие вас вопросы, дорогие мои, – произнесла, скорее не спрашивая, а утверждая, куратор, поднимаясь с диванчика, к тому же так взглянула на каждую хани, что, если у кого и оставались невыясненные моменты, они предпочли их оставить на потом. – В таком случае до завтра, встречаемся в это же время…
И надо же мне было встать! Я совершенно случайно перекрыла проход пытающейся улизнуть женщине, одновременно уточнив:
– Это в какое?
– Что? – не поняла меня мэдью Ветта, удивленно хлопая глазками.
– Вы сказали, завтра встречаемся в это же время. В какое «это же»? – пояснила я, вежливо отодвинувшись. И вовсе ни на кого не собиралась давить, просто так неловко вышло…
Куратор тут же воспользовалась предоставленной возможностью и проскользнула мимо, бросив:
– Вам прислуга сообщит.
Хлопнула тяжелая дверь. На минуту зал погрузился в тишину.
– Быстро же она слиняла… – задумчиво пробормотала рыжеволосая хани.
– Стали лишние вопросы задавать, вот и слиняла, – снисходительным тоном ответила Пышка. – Хорошо хоть что-то рассказала, могла бы и…
– Зачем нас вообще было собирать, если не делиться информацией? – Рыжеволосая разговаривала вроде как сама с собой, ни к кому конкретно не обращаясь, но ей снова ответила хани мэда Проулла:
– Так положено. Не будет же она спорить с начальством. Ей небось еще и приплачивают за вынужденное кураторство.
– Вынужденное? – подала голос я.
– Конечно, вынужденное! Ты еще сомневаешься? Да нас, хани, в академии все терпеть не могут.
– За что? Вроде, наоборот, пытаются убедить в незаменимости и ценности.
– Вот именно! Завидуют, – легкомысленно отозвалась Пышка и проводила глазами Снежную королеву, вышедшую из зала молчаливым привидением.
Кивнув каким-то своим мыслям, за ней последовала рыжеволосая хани мэда Рыниуса, так же не проронив ни слова. Белоснежка доставить такого удовольствия, как покинуть наше общество молча, просто не могла. Она в который раз за утро громко фыркнула и прошествовала к двери и перед тем, как выйти, заявила:
– Мы еще с тобой не закончили, шавка!
Зыркнула на Пышку и моментально скрылась.
Пышнотелая хани лишь рассмеялась, закатив глаза к потолку. Я было собиралась, пользуясь моментом, познакомиться с девушкой поближе, как она сказала:
– Ну пока! – и вышла вслед за другими.
М-да. Подружек, похоже, мне среди хани не найти. Да и ладно. Альва по своей сердечности и прямоте не сравнится ни с одной студенческой невестой. Пора и мне идти – девочка наверняка заждалась.
Но когда я вернулась в покои Грэхха, оказалось, что торопилась совершенно зря.
Глава 4
Альва сладко дремала, скрючившись в неудобной позе на стуле с гнутой спинкой. И стоило мне тихонько прикрыть за собой дверь, как девочка вскочила на ноги, сонно протирая глаза.
– Я не хотела тебя тревожить. Извини. Если бы заранее знать, что ты спишь, можно было пойти в библиотеку или задержаться в общем зале…
– Ох, не приведи Господь! Если бы кто-то меня увидал бездельничающей, да еще сидящей на мебели мэда Грэхха… Так хорошо, что ты вернулась вовремя!
– Но я тебя разбудила. – Меня не покидало чувство вины.
– Не ты, зачарованный кулон.