– Тогда пожелай мне спокойной ночи.

– Сладких снов, моя хани!

С трудом доплелась до кровати, не раздеваясь, рухнула на неразобранную постель и уснула под вой беснующейся вьюги за окном. Последней мыслью мелькнуло: «Нужно было соглашаться на банные процедуры, когда Альва предлагала».

Ночь прошла без сновидений. А открыв глаза и увидев над собой балдахин, я осознала – все, что произошло накануне, не сон, как бы дико и странно это ни звучало. Я действительно попала в иной мир.

И готова в нем остаться навсегда, в прошлом мне делать нечего. Похоже, окружающая меня сказка – новогодний подарок от снежинки, которой я загадала желание. Остается принять его с огромной благодарностью!

Определившись с будущим местожительством, я решила с сегодняшнего же дня начать приспосабливаться к новой родине.

Вопреки обещанию Грэхха встретиться утром, в гостиной я его не обнаружила. Обводя комнату взглядом, наткнулась на свое пальто и сапоги. Выглядели они в роскошной обстановке как грязное пятно на бальном платье, поэтому пришлось спешно спрятать их в самый дальний угол шкафа. Надеюсь, прислуга не заметит мои вещички, иначе снова попытается сжечь. Если бы кто-то спросил, зачем мне понадобилось хранить подобное старье, думаю, не смогла бы ответить что-либо более вразумительное, чем на память. На самом деле помнить о том, как когда-то приходилось носить пальтишко с чужого плеча и не иметь возможности заменить прохудившиеся сапоги на новые, мне не хотелось. И все же чувствовала, что с этой частичкой прошлого еще рано прощаться. А собственной интуиции я привыкла доверять.

Среди одежды Грэхха я подыскала сменную рубашку, в которую собиралась переодеться после душа. Но не пришлось. Вдоволь насладившись водными процедурами и завернувшись в огромный махровый халат, я довольная, распаренная и разморенная вышла из ванной и остолбенела. В гостиной набилось столько народу, что яблоку негде было упасть! А заправляла этим хаосом мама Лена.

Как только женщина заприметила меня, стоявшую с открытым ртом у двери в ванную, то моментально взяла в оборот. Несколько рук извлекли из халата мою вялую тушку и принялись обмерять со всех сторон. Одновременно, не позволяя даже задуматься о собственной наготе, не говорю уж про естественное смущение, мне подсовывали рулоны всевозможных тканей, пытаясь выяснить, какой цвет больше подходит к глазам и волосам, а также соответствует личному вкусу. Непрерывный щебет летел сразу отовсюду, оглушая и дезориентируя.

Наконец обрядив в готовую одежду, которую сразу же на мне и подшили, усадили за стол завтракать. Я к этому времени уже чувствовала себя выжатой как лимон, лишенный не только сока, но даже цедры.

– Зачем все это? – спросила я маму Лену, когда остальные девушки, забрав ткани, мерки и полуготовые выкройки, шумной стайкой выпорхнули из гостиной.

– Так бал же новогодний через две недели, – удивилась она моему вопросу.

– Бал? Новогодний? А почему так поздно?

– Почему поздно? Аккурат в канун Нового года.

– А на Земле он в эту ночь как раз наступил.

– Ах, точно! Как я могла забыть! Давно здесь живу, уж привыкла. Нет, деточка, на Гзоне другой календарь, через две недели и Новый год, и бал. Поэтому платье сейчас начинаем шить. Времени в обрез! Да и сменное белье с повседневной одеждой тебе не помешают.

– Это Грэхх распорядился? – обрадовалась я невероятной заботливости своего мужчины.

– Как же, Грэхх, – фыркнула мама Лена, – дождешься от него! Ректор академии каждый год делает подобные подарки хани выпускников. И не вздумай отказываться!

– Да я не…

– А то нашлись сегодня две фифы, которых нужно поуговаривать, прежде чем они на свою голую задницу подаренные панталоны натянут.

– Что вы! Не нужно меня уговаривать. Огромное спасибо за вещи! Все очень красивое и удобное.

– То-то же!

И довольная мама Лена отчалила, важно покачивая телесами.

А я, раз уж меня накормили и одели, решила устроить себе экскурсию по академии. В запасе всего четырнадцать, нет, уже тринадцать дней, нужно успеть заглянуть в каждый уголок. Вряд ли еще когда доведется побывать в таком интересном месте.

Распахнула дверь и чуть не столкнулась нос к носу с нерешительно переминающейся с ноги на ногу Альвой.

– Привет! Ты чего здесь?

– Я не подслушивала! Все двери зачарованные, и подслушивать в академии просто невозможно! – испуганно доложила она.

– Да мне ничего подобного и в голову не приходило, – опешила я от подобного заявления. – Просто хотела помочь, если что.

– А… я за посудой от завтрака, – стушевалась девочка.

– А ты отчего на взводе? Были прецеденты?

– А? – не поняла она.

– Кто-то обвинял в подобном? – пояснила я.

– Да. Две хани, двери их комнат друг против друга, обе кричали, что я их подслушиваю, даже поссорились, кого именно.

– Весело у вас тут, – рассмеялась я.

– Ага, не соскучишься, – подтвердила служанка так грустно, что у меня сердце зашлось от жалости, а смех застрял в горле.

– Альва, а в твои обязанности что входит?

– Прислуживать хани, выполнять их желания.

– А сопровождение считается прислуживанием? Я прогуляться решила. Может, пойдем вместе, показала бы мне, где что?

Глаза девочки заблестели.

– Я… да я с большим удовольствием!

– Никто не станет ругать? Других хани найдется кому обслуживать?

– Конечно, найдется! В обслуге много девушек, – заверила Альва, – просто я новенькая, и мне неприятная работа достается в первую очередь.

Ну надо же! И здесь дедовщина!

– Замечательно! Вот те, кто постарше да поопытнее, пусть и разбираются с неуживчивыми хани. А мы с тобой – гулять!

Вопреки моим опасениям, что девочка работает в академии недавно и потому наверняка сама плохо знает замок, проводником Альва оказалась отличным. Она не просто прекрасно ориентировалась в бесчисленных коридорах и переходах, но и оказалась кладезем легенд и баек касательно чуть ли не каждой местной достопримечательности, будь то картина или статуя.

– Можно подумать, что ты всю жизнь проработала местным гидом, – пошутила я, поднимаясь по винтовой лестнице башни, незабываемый вид с которой Альва обещала показать.

– А я общительная, – без всякого бахвальства сообщила девочка. – И любопытная. Вот смотри, как красиво.

Мы как раз вышли на площадку, и Альва закружилась, запрокинув голову и расставив руки в стороны.

– Осторожнее, – испугалась я, – здесь ни перил, ни парапета.

– Они здесь не нужны, разве ты не видишь, сюда даже ветер не попадает?

Я увидела. И застыла от восторга. Дух захватывало от снежной красоты и бескрайнего простора. Низкие серые облака убегали вдаль вместе с белым покрывалом пустыни. Куда ни глянь – везде снег и небо.

А вот холодно на открытом пространстве башни не было. Совсем. Ни малейшего движения воздуха. Да и сама каменная площадка не завьюженная.

– Магический купол, – пояснила Альва. – Его сделали после того, как давным-давно девушка, влюбленная в студента-подлеца, бросилась с этой башни.

Я подошла к самому краю площадки и заглянула в темную бездну. Жуть. Башня и без того высокая, а под ней еще и пропасть. Протянув руку, ощутила препятствие. Действительно купол, почти невидимый, и время от времени радужно переливается, будто мыльный пузырь.

– Странно. Тут же девушки не учатся… – задумалась я о страшном финале незнакомки, проводя пальцами по магической прозрачной стенке.

– Верно. Она и не училась, – поддакнула Альва.

– А! Она была из обслуги, – осенило меня, –