Вообще в последнее время происходит что-то странное. Нет, внешне все как было, так и осталось. Только я стал замечать, что Колычев больше обычного мотаться начал и стал часто брать с собой Гусева. Замену он себе, что ли, готовит? Напрямую спросил у майора, но этот гадский папа, как обычно, только отшутился…
В общем, идем вчетвером. Я, Гек, Змей и Хан, он же Марат Шарафутдинов. Для Змея будет это первый выход настолько глубоко в тыл, поэтому инструктировал его особо тщательно. А так как работать предполагалось достаточно далеко от линии фронта, нам еще навязали радиста. Стандартная ходилка-говорилка, за сто верст, хоть ты на пупе извертись, не возьмет, поэтому сейчас, у него была достаточно компактная и мощная станция «Север-3».
Еще выдали три совсем небольших, новеньких приемопередатчика, с наушником на широкой резинке и ларингофоном. Мишка, когда нам рассказывал об их возможностях, весь корпус слюной закапал от восторга. Он, захлебываясь, трындел что-то о доработанном кристадине инженера Лосева, о контурах, катушках и разнесенных частотах. В общем, ни фига непонятно. Зато, как пользоваться головной гарнитурой, мы сразу поняли и оценили. Эти штуки были похожи на те, чем пользовалась спецура в мое время. Размером, конечно, раза в три больше, зато насколько теперь удобнее дела делаться будут. Единственно, радиус действия раций был совсем крохотный, метров пятьсот, не больше, да и то на открытой местности. Но группе для работы больше и не нужно, а то ведь гитлеровская радиоразведка тоже не дремлет…
Так что радист Тихон Балуев плавно вливался в наши ряды пятым бойцом. Пацан был достаточно грамотный, закончивший школу в Балашихе, поэтому сильно за него не опасался. Он хоть и прибыл к нам недели две назад, но вполне соответствовал общему уровню подготовки. «Языков» ему не брать, зато на рации работает отлично. Если уж сам Северов о Тихоне отозвался как об отличном специалисте, значит, точно – связь у нас будет всегда. А это, в общем-то, единственное требование к нашему «маркони».
Заброска планировалась, как обычно – самолетом. После долгих прикидок решили высаживаться недалеко от Дубовиц – деревни, километрах в тридцати от Тирасполя. Там и леса подходящие есть, и войск не очень много. По уму, еще проводника бы найти, но из-за нехватки времени решили на поиски человека, знающего этот район, – забить. Это когда в Измаил ходили, зеленый свет был со всех сторон, а сейчас только искать и согласовывать пару дней точно будут. Тем более, Колычев дал очень хорошие карты. Трофейные, правда, с надписями на немецком, но от этого не менее подробные.
Прибыв уже в сумерках на аэродром, для начала дал накрутку штурману, чтобы выбросил не у черта на рогах, как уже бывало, а четко в нужном месте. Тот проникся и пообещал, что все будет тип-топ. Я только носом на это покрутил и вынужден был поверить на слово, хотя совершенно салабонистый вид летуна, отрекомендованного как лучший штурман полка, доверия не внушал. Мы бы, конечно, предпочли опытного специалиста в годах, а то этому на вид восемнадцать лет было. Под носом только-только усики стали пробиваться…
Правда, начальник штаба давал голову на отсечение, гарантируя точность выброски, поэтому, хоть и ворча, загрузились в Ли-2. Погоняв движки в разных режимах, самолет, резво подпрыгивая, наконец оторвался от земли и, загребая темноту лопастями, взял курс на запад. Минут через сорок полета в салоне появился борттехник и, показывая палец, проорал мне в ухо:
– Одна минута! Готовьтесь!
После чего открыл дверь, поглядел в черный проем и, дернув стоящего наготове Змея за обвязку, показал, дескать – давай. После чего, с небольшими интервалами, выпустил из самолета остальных. Последний вывалился я. Порывом ветра сначала закрутило, но через несколько секунд над головой хлопнуло и я, поудобнее устраиваясь в подвесной системе наконец получил возможность глянуть вниз. Ни черта не видно, хоть глаз выколи… Что там внизу? Деревья, поляна, болотце – непонятно… Ухватившись за стропы, закрыл перекрещенными руками морду и, напружинив ноги, приготовился к встрече с неизвестностью.
Приземлились удачно. Никто не поломался, только я завис на кроне, как паучок Ананси, и минут двадцать потерял, пока сдергивал купол. Спрятав парашюты, как обычно в разных местах, двинули к Дубовицам сориентироваться и осмотреться. Через полчаса хода стало понятно, что молодой штурман – действительно спец. Выбросил тютелька в тютельку. И это без всяких GPS или сигнальных костров с земли! Так что по возвращении с меня пирожок и пончик…
Обойдя деревню по большой дуге, двинули на север, вдоль Днестра. Мы ведь не зря перед выходом на базе головы ломали. По прикидкам, корпус, если он действительно переброшен на наш участок, за рекой держать не будут. Может ведь как получиться – если раздолбают мост, то все немецкие планы пойдут насмарку. Да и в принципе завязываться с переправами – дело муторное. А у нас расчет идет на то, что фрицы не в обороне отсиживаться будут, а попытаются нанести удар с последующим выходом к Южному Бугу. То есть им – мобильность нужна. Вот и думаем, что они сейчас скрытно сосредоточены где-то недалеко. Другой вопрос – где? Авиаразведка этого района не дала ничего. Вчера весь день летали и, кроме уже отмеченного на картах, никакого левого шевеления не обнаружили. Так что теперь наша очередь землю носом рыть.
Особенно обидно выйдет, если никого не найдем, а тот владелец ножа, из-за которого все и началось, окажется прикомандированным или просто переведенным после ранения в другую часть, одиночкой. Хотя вряд ли – это только у нас после госпиталя могут запнуть, куда душа пожелает. Фрицы же практически всегда возвращаются в свое подразделение, что немало способствует повышению боевого духа. А наш извечный бардак в этом вопросе доходил до маразма. Артиллериста без проблем запихивают в пехоту, кавалериста в саперы… Хотя в