Я дал людям Маттео возможность связать меня и принял каждый удар, потому что заслужил этот гнев. Я чувствовал вину перед Адрианой. И если ценой нашей встречи будут удары и издевательства, то я заплачу ее сполна.
– Отвечай, иначе нам придется применить силу другого характера. – Марио кружил вокруг меня, как стервятник, а Фрэнки снова усилил хватку, потянув за волосы. – Картель стоит за всем? Это они организовали нападение в день свадьбы, а ты помог им?
Маттео сжал челюсти. Наконец-то, черт возьми, я увидел хоть одну живую эмоцию.
– Оставьте нас.
Его голос прозвучал слишком тихо, но одного тона было достаточно, чтобы Фрэнки отпустил меня и вышел из комнаты. А вот Марио не двинулся места.
– Маттео, не стоит. Позволь мне решить вопрос.
– Я сказал оставь меня, – ответил он и холодно посмотрел на меня.
Пытался он прочитать что-то у меня на лице или же просто хотел запугать, я не знал. Но несмотря на боль, мне было интересно: что он видит, когда смотрит на меня? О чем думает? Что ему рассказала Адриана?
– Конечно. Я буду наверху.
Марио бросил на меня последний взгляд и исчез за дверью.
Мы с Маттео остались наедине. Тишина мгновенно заполнила затхлую комнату. Он снял пиджак и аккуратно повесил на крючок на стене. Закатав рукава рубашки, Маттео оголил предплечье с татуировкой Каморры – оскалившейся пастью волка.
Отец Адрианы подошел ко мне.
– Я задам несколько вопросов, – он убрал руки в карманы. – В твоих же интересах ответить на них быстро и честно.
Я мог бы поклясться, этот ублюдок был холодным, как айсберг. Его лицо ничего не выражало. Непонятно, где тут Адриана могла увидеть теплоту и любовь, о которых рассказывала. Человек, что стоял напротив, выглядел так, словно давно плевал на весь гребаный мир. Словно ему было чертовски скучно.
– За каждый неправильный ответ, даже если он просто мне не понравится, я буду вынужден испачкать руки, – он замолчал на секунду, ожидая реакции или ответа.
Но я молчал и продолжал смотреть на него.
– Итак, начнем. Почему ты приехал в Чикаго?
– А почему нет?
Удар пришелся мне в челюсть. Сильный и долгожданный. Мне хотелось почувствовать его гнев. Увидеть Маттео в ярости, снять с него долбаную маску безразличия.
– Почему ты похитил ее?
– Я бы не назвал это похищением.
Второй удар был сильнее. Голова дернулась. Во рту появился противный металлический привкус.
Сплюнув кровь, я поднял голову. Кулак Маттео покраснел от удара, глаза одичали, но ни один мускул не дернулся на его лице.
– Ты прикасался к моей дочери?
Уверен, этот вопрос мучил его с самого начала. Возможно, Адриана ничего ему не рассказала, и я едва не заулыбался. Но не потому, что боялся гнева Моретти. Мне грело душу, что Адриана решила оставить это между нами.
– Мои руки до сих пор помнят мягкость ее кожи.
Провокация сработала. Холодный панцирь Маттео треснул. Айсберг раскололся и был готов погрести под собой все вокруг. Маттео ударил меня в живот, потом по лицу. Его удары сыпались один за другим. Он задыхался, но не прекращал избивать меня.
Я наслаждался резкой болью в ребрах и животе. Даже вкус крови стал родным.
В один момент Маттео отстранился, тяжело дыша. Его грудь бешено вздымалась и опускалась. Глаза заполняли гнев, ярость и что-то еще, чего я не мог назвать. Правый глаз начал заплывать. Кровь с разбитой брови текла прямо на него, склеивая липкие ресницы.
Маттео отошел и без сил опустился на пол. Он был сломлен. А я смотрел и видел в нем себя.
Оставшись без матери, я возненавидел весь мир. Внутри кипела ярость, хотелось крушить все, что попадалось на глаза, но сил не было. Казалось, что я все время падаю, не успевая подняться. Чувствовал, что из меня вырвали какую-то важную часть, без которой я не мог существовать.
Сейчас передо мной сидел такой же человек, каким когда-то был я. Потерянный. Одинокий. Озлобленный и уставший.
– Какого черта ты сделал это? – Его голос звучал тихо и отрывисто.
Он сидел на полу с закрытыми глазами, подняв голову к потолку. С согнутой в колене ноги свисала рука.
Я сплюнул очередную порцию крови, прежде чем дать ответ без сарказма и провокации:
– Я приехал в твой город, чтобы уничтожить тебя и всю Каморру.
Маттео открыл глаза и с интересом посмотрел на меня.
– Джон Уильямс. Лейтенант полиции. Он бросил жену, страдающую депрессией, и своего восьмилетнего сына, чтобы посвятить жизнь тебе и Каморре, – я сглотнул ком в горле и продолжил: – Год назад ты убил его за то, что он владел важной информацией и мог использовать ее против тебя. Ты убил его. Ты убил моего отца.
После этих слов повисло молчание. Мы смотрели друг на друга, пока Маттео наконец не нарушил тишину:
– Почему тогда ты не убил меня?
Я сжал связанные за спиной руки, чувствуя, как жесткая веревка впивается в кожу. Мне хотелось сорваться с места и прикончить его. Месть бы свершилась, если бы я просто убил Маттео тогда. Я смог бы убить его и сейчас. Но я любил его дочь.
И я должен выбраться отсюда живым, чтобы увидеть Адриану. Она нужна мне.
Я собрал всю волю и терпение в кулак.
– Моим планом было втереться к тебе в доверие и найти доказательства, которые помогли бы отправить тебя за решетку. Я не собирался убивать. Я хотел, чтобы ты гнил в камере до конца своих дней в полном одиночестве. А с твоей преступной организацией было бы покончено.
– Что изменилось? – спросил Маттео.
– Адриана, – мягко ответил я. – Она не была частью плана. Но ты все испортил, подтолкнув ее ко мне.
– Я ее тебе доверил.
– Ты был идиотом, раз пошел на это.
– Да, был, – он умолк, словно обдумывая что-то, а затем спросил: – Что дальше?
– А дальше не смог отпустить ее. – Я практически признавался в своих чувствах к его дочери, о которых она сама еще не знала, и ненавидел себя за это. Но другого варианта не было. – Я не хотел использовать ее против тебя. И пользоваться ею не хотел. Она не заслужила этого. Адриана – свет во всей этой истории. Твоя дочь – причина, по которой ты все еще не за решеткой.
Блеф. Я понятия не имел, что записано на флешке, а теперь ее даже не было у меня на руках.
– Почему она стреляла в тебя?
– Потому что я облажался. Я не смог ей все рассказать. Не успел рассказать о своем выборе.
– И какой же он? – казалось, ему правда было интересно.
– Это уже не важно, не так ли?
Маттео поднялся с пола и подошел ко мне.
– Почему?
Потому что я люблю ее.
– Потому что я сделал правильный