Но тут Астрид, к полному изумлению Бреннера, остановилась, вытащила из кармана окоченевшими от холода пальцами пачку “Мальборо” и протянула ее ему. В пачке оставалось всего лишь две сигареты.
Бреннер решил, что она предлагает ему заключить мир. И хотя он не был таким уж заядлым курильщиком, Бреннер не захотел во второй раз оттолкнуть протянутую ему руку дружбы, поэтому вынул из пачки негнущимися пальцами одну сигарету, зажал ее между онемевшими от холода губами и прикурил от поданной девушкой зажигалки. Но губы и гортань Бреннера так замерзли, что он даже не почувствовал вкуса сигареты. Однако, несмотря на это, он попытался изобразить на своем лице подобие улыбки.
— Спасибо, — произнес он.
Астрид глубоко затянулась и выпустила дым через нос. Бреннер заметил, что она с трудом подавила кашель. Девушка помахала рукой, разгоняя дым, который ел ее глаза.
— Ты только недавно начала курить, я прав? — спросил Бреннер. Астрид молча взглянула на него, и он добавил: — Ты должна бросить это дело.
— А я разве спрашивала твое мнение на этот счет? — сказала Астрид и закашлялась.
— Я просто хотел дать тебе дружеский совет, — промолвил Бреннер. Хотя, конечно, совета у него она тоже не просила. Ну и пусть.
Они молча пошли дальше. Когда оба докурили свои сигареты и почти одновременно бросили окурки в снег, Астрид внезапно сказала:
— Там впереди перекресток.
Бреннер взглянул в том направлении, куда показывала Астрид, но так и не увидел никакого просвета между деревьями. Они ускорили шаг и вскоре оказались у перекрестка.
Перед ними была дорога — если ее так можно было назвать — шириною менее двух метров, сворачивающая под острым углом в лес. Кроны деревьев переплелись над нею, образовав своеобразную кровлю, задержавшую снег, поэтому Бреннер хорошо мог разглядеть, что это, собственно, была не дорога, проложенная строителями, а одна-единственная бегущая через лес колея, образовавшаяся здесь от колес проехавшего транспорта в течение нескольких лет или десятилетий. Подлесок тут был тщательно вырублен, а большие деревья переплели свои корни, выступающие из земли. Летом, должно быть, эта дорога зарастала сорными травами. Вообще-то это ответвление дороги, убегающей в лес под таким острым утлом, нелегко было разглядеть, однако Астрид удалось это сделать. Она заметила, что на кустарнике, росшем на стыке дорог, сбит снег.
— Хозяйственная дорога, — сказал Бреннер. — Пошли дальше.
— Возможно, она ведет на какой-нибудь хутор или к какому-нибудь замку, — возразила Астрид. — Мы должны проверить это. А вдруг нам повезет?
— Все может быть, — отозвался Бреннер. — Но, возможно, она выведет нас к штабелю заготовленных дров или к кормушке для лесных животных. Или через двадцать километров мы выйдем на другую дорогу, — он покачал головой. — Было бы безумием с нашей стороны сворачивать сюда Сейчас мы, по крайней мере, знаем, где находимся.
— Неужели? — промолвила Астрид. — И где же мы сейчас находимся?
— Рано или поздно мы выйдем к какому-нибудь населенному пункту, — сердито сказал Бреннер — Или, по крайней мере, к какому-нибудь дому.
— Кто-то совсем недавно проехал здесь на машине, — не сдавалась Астрид.
Девушка указала на землю, и Бреннер вынужден был признать, что она обладала большей зоркостью и наблюдательностью, чем он. Бреннер не заметил свежие следы колес, хотя стоял прямо на них Присыпанные тонким слоем снега, они все же были вполне различимы.
— Возможно, машина проехала здесь еще вчера, — сказал Бреннер вопреки здравому смыслу. Хотя он и не обладал даром индейца безошибочно читать следы и отпечатки, но даже ему было совершенно ясно, что машина проехала здесь всего лишь несколько часов назад. И все же он продолжал упорствовать: — Кроме того, кто тебе сказал, что эти следы ведут в лес? Они с таким же успехом могут, напротив, вести из леса на эту дорогу. Астрид, за неимением аргументов на последнее замечание, решила просто проигнорировать его. Решив изменить тактику, она начала упрашивать Бреннера.
— Ну давай хотя бы сделаем попытку проследить, куда ведет эта дорога, — сказала она. — Иначе мы просто замерзнем, а я не хочу умирать, — она сделала паузу, напрасно ожидая, что он даст ответ или, вернее, наконец согласится, а затем пошла на уступку: — Дойдем до первого поворота; если за ним ничего не будет, то мы сразу же вернемся назад.
Бреннер взглянул на узкую лесную дорогу, но она терялась из виду через несколько метров, под сенью заснеженного леса, окутывавшего ее, словно туман.
Возможно, уже там она делала поворот, но об этом было трудно судить с того места, где стоял Бреннер. Во всяком случае, он не собирался это проверять.
— Мы просто заблудимся, — сказал он. — Давай лучше не будем терять время.
С таким же успехом он мог бы обратиться с этими словами к какому-нибудь дереву. Наверное, ему следовало именно так поступить — дерево, по крайней мере, не стало бы возражать ему.
— Наша бесцельная прогулка может продолжаться еще несколько часов. Сколько километров предстоит нам пройти? У меня нет ни малейшего желания отморозить себе пальцы на ногах. Там, на этой лесной тропе, под пологом деревьев будет, по крайней мере, теплее.
— Прошу тебя, будь разумной. Мы ведь…
По-видимому, он не нашел нужных слов для того, чтобы убедить ее. Астрид не стала больше утруждать себя, бросая на Бреннера упрямые взоры и возражая ему. Она решительным шагом сошла с дороги, по которой они до этого шли, и начала углубляться в лес.
В первый момент Бреннера охватила настоящая ярость. И он уже был близок к тому, чтобы бросить эту строптивую девчонку на произвол судьбы и продолжать свой путь. В конце концов, это не его дочь, он не несет за нее никакой ответственности. Если ей так хочется попасть в беду, пусть себе идет с Богом! Но у Бреннера было отходчивое сердце. Конечно, он не мог бросить девчонку одну. Крепко — однако не громко — выругавшись в сердцах, он последовал под заснеженный полог леса.
— Эй, черт возьми, подожди меня! — крикнул он.
Астрид послушно остановилась и оглянулась, поджидая его. Бреннер неуклюже ковылял к ней на своих потерявших чувствительность ногах. Здесь, где из-под неглубокого снега выпирали корявые корни деревьев, ему очень трудно было идти, он еле удерживал равновесие, нелепо размахивая руками и боясь растянуться во весь рост. Бреннер понимал, какой жалкий и смешной у него сейчас вид, и от сознания этого еще больше злился на упрямую девчонку. Мало того, что от нее были одни неприятности, она еще выставляла его сейчас полным идиотом. Да уж, эта малышка была настоящим подарком судьбы!
— Ну хорошо, — произнес он, демонстративно глядя на наручные