Отец качнул головой и нехотя ответил:

— Она наделала немало глупостей и теперь ее казнят.

Я свел брови к переносице, непонимающе уставившись на отца:

— За что ее казнят?

— За измену империи, — сухо отчеканил отец, старательно не выдавая подробностей, словно испытывая меня.

— И что именно он сделала? — не унимался я.

— Тебя это не касается, — отчеканил он и вдруг бросил в мою сторону полный подозрительности взгляд. — Ты знал про чернокнижника? Видел, как Инесс Фонберг забрала его из дома колдуна. Так ведь?

— Какого чернокнижка? — изобразил я на лице усиленную умственную деятельность.

— Не лги мне, Ярослав! — отец громко стукнул кулаком по столу. — Что за дела у тебя были с Инесс Фонберг? Она тебя соблазнила, запудрила тебе мозги? Заставила лгать? Пыталась влезть в дела нашей семьи через тебя?

Я слегка отстранился, удивленно таращась на отца и старательно делая вид, что ничего не понимаю. В общем-то я и вправду пока что не понимал, но сейчас я узнал кое-что еще. У графини все же нашли Милоша Арнгейера.

Но как они о нем узнали? Идею о том, что Инесс сдал кто-то из ее людей я сразу же отмел, вурды верны друг другу как никто другой. Я даже не сомневался в том, что приближенные и посвященные в дела графини вурды, даже под пытками они ничего не расскажу. И они скорее умрут, чем выпьют зелье правды. Тут ответ напрашивался сам собой. Допрашивали Арнгейеров, возможно пытали и кто-то из них не выдержал и все рассказал.

— В чем ты меня подозреваешь? Скажи прямо! — спокойно поинтересовался я у отца. — Ты говоришь загадками и мне не понятно, что именно ты от меня хочешь? Ты считаешь, что вурды расставили этих «мух» по нашему дому? В этом дело? То, что они смогли это сделать из-за меня? Узнали от меня, когда нас не бывает дома, узнали, когда мы спим?

Отец поморщился, закачал головой. Нет, он имел ввиду не это. Неужели он знает, что это сделали не вурды? Если так, то значит он в курсе, что это дело рук Арнгейеров. Но их в дом привел не я, а он сам. И здесь ему остается злиться только на себя самого, а не на меня.

— Па, ответь, — позвал я его, он слишком долго не отвечал.

— Ты знал про чернокнижника, Ярослав? — отстраненно спросил он.

Мне надоело лгать, к тому же отец и впрямь слишком хорошо меня знал и видел, что я нечестен с ним. Я, подавшись вперед, с интересом уставился на отца и спросил:

— А ты знаешь, кто такой этот чернокнижник?

— Знаю, — кивнул он. — А теперь вижу, что и ты знаешь. Почему ты сразу не рассказал об этом следствию, там в доме колдуна? Неужели ты не понимаешь, как ты сейчас нас подставил?

— Я не мог предположить, что все выйдет так. И когда Инесс его забирала, я не знал, кто он такой, — и понизив голос я задал главный волнующий меня вопрос: — Ты ведь теперь знаешь, кто такие Арнгейеры?

Отец бросил в мою сторону злой взгляд, не ответил и отвернулся.

— В том, что у нас «мухи» есть и твоя вина, — продолжил говорить я. — Ты их пригласил в наш дом.

— Не смей, Ярослав! — воскликнул отец. — Ты не понимаешь ничего!

— А мне кажется, что я понимаю, куда больше чем ты, па, — сказал я без всякой злобы и с сочувствием посмотрел на отца. — В данном случае ничьей вины здесь нет, мы просто стали жертвами чужих игр. Но теперь все позади, опасность миновала. Инесс Фонберг казнят, Арнгейеров казнят…

— С чего ты решил, что их казнят? — перебил меня отец т удивленно вскинул брови.

— Потому что они метрополийские шпионы, — удивился я. Почему-то я был более чем уверен, что отец в курсе.

Но отец отреагировал более чем странно и зашипел на меня:

— Не смей никогда говорить об этом вы вслух. Никогда не смей даже выказывать то, что ты знал об этом! Если графиня Фонберг будет милостива к тебе, и не выдаст то, что ты в этом участвовал — мы забудем этот случай как страшный сон. Но если нет, Ярослав, никто даже не посмотрит, что ты еще дитя. Никто не смилостивится над тобой, невзирая на то, что эта вурда манипулировала тобой!

— Подожди, я не понял, — я качнул головой, совершенно не обращая внимания на злые возмущения отца. — Но ведь они метрополийские шпионы! Почему их не казнят?

— Поэтому я был так зол на тебя, Ярослав, — отец тоже не слушал то, о чем я ему говорю. — Я знал, что ты в этом замешан. Чувствовал ту опасность, в которую по глупости ты втянул себя. А из-за этого обыска чуть не подставил и меня с матерью! А если бы Зарина Дробус увидела действие запретного зелья? Одно ее слово — и нам всем конец!

— Почему их не казнят? — снова повторил я вопрос.

— Ты не слышишь меня, сын?! — вконец разозлившись, сорвался на крик отец. — Никогда не говори об этом вслух!

Какое-то время мы сверлили друг друга злыми взглядами, затем отец устало произнес:

— Иди к себе, у меня больше нет сил говорить об этом. Нам больше ничего не остается, как ждать и надеяться, что все обойдется.

Я еще не ушел, а отец уже схватился за зеркало связи. Кому он собирался сейчас звонить? Я хотел еще так много спросить, но отец явно не желал больше отвечать, а скорее всего он это сделать попросту не мог. Великий князь сюда явно приезжал не просто так, и кажется, я уже понял, что сейчас произошло.

Отец уже начал с кем-то связываться, заметив, что я еще здесь, возмущенно вскинул брови, и пришлось покинуть кабинет. Но дверь я прикрыл неплотно и, прошагав довольно громко по коридору, тихо вернулся назад и остался подслушивать.

— Игорь Гарван? — послышался удивленный, но недовольный незнакомый голос из зеркала связи отца. — И чем имею честь получить твой звонок в столь поздний час?

— Ты знаешь почему я звоню, Родомир, — стальной тон отца резал воздух, как острый клинок.

Я напрягся, еще не хватало чтобы отец в порыве гнева наделал глупостей. А ведь мне он даже не показал, как сильно его это разозлило. Но вмешиваться я не стал, дабы не сделать еще хуже, а продолжил подслушивать.

—