В общем, работа шла. Лазарева догнала Муна со связистами, осторожно спускающимися по прикорабельной конструкции, и все вместе добрались до командного отсека.
— Надо бригаду инженеров вызывать, — выдохнул с облегчением Олег, спрыгнув наконец на ровную борт-площадку. — Пусть лестницы сделают. Это ж мы так задолбаемся.
— Да нам тут много кого надо вызвать, — кивнул Паша Третьяков. Он стоял на входе в командный отсек в ожидании возвращения связистов и Лазаревой. — Ань, нужно, я думаю, установить наши датчики и видеокамеры в сонном царстве, — он кивнул на ярусы чаши, где в глубине спали мегистотерии.
— Зачем? Я всех вижу, — сказала Анна.
— Ты да, — кивнул Паша, но ты — нарасхват, то туда, то сюда тебя дёргают, а скоро и спать захочешь. Если такая потребность у человеческого организма. Нужна подстраховочка.
— Ладно, мысль здравая, — согласилась Лазарева. — Что тебе нужно?
— Галю мне давай, — уверено произнёс Третьяков, вызвав улыбку Анны, и добавил: — Техник нужен. Я сейчас соберу своих, и спустимся.
Анна отыскала Галю взглядом. Понева, пока появилась минута, села на пол отдохнуть. Работа не прекращалась ни на секунду, но вошла в спокойный темп.
Контроль за тактико-аналитической группой — ТАГ, в отсутствии большого начальства лежал на родном и всем знакомом полковнике Олеге Муне. Да и лейтенант Лазарева чутко реагировала на все нужды. Подходила к каждой команде, как только требовалось открытие новой директории в системах корабля.
Через пару часов ТАГовцы нашли ремонтно-восстановительный модуль. Почти целый «луч» компьютера корабля был отведён под эту систему. Её задача заключалась в управлении ремонтными средствами для устранения повреждений. Поэтому в ней оказалась подробная «карта корабля» — схемы абсолютно всего. Находка была жизненно важной.
Все данные копировались. Пластиковые коробки с жёсткими дисками выстраивались друг на друге вдоль стен. Названия писали маркерами: «система вооружения термо-световой удар: схемы», или «топливная система: хвостовой блок», «топливная система: схема трубопровода». И так бесконечно много. Инженеры ТАГ называли всё прямо сразу на месте, подбирая слова.
— Чёрт, народ, как назвать? Вот смотрю: корабль рассчитывает объёмы питательной субстанции для экипажа. Или для личного состава?
— Для личного состава. Какой экипаж из мегов?
— А как назвать: система расчёта запаса питания?
— А там запас?
— Нет.
— Тогда объёма питания.
— Так: система расчёта объёма питания для личного состава. Кухня, короче! Куда положим?
— С центром выработки субстанции связана?
— Конечно.
— Конечно, блин, схемы смотрел?
— Связана. Через узел расчёта субстанции. Тут к нему вообще всё подведено.
— Тогда в коробку: «центр выработки субстанции: узел расчёта».
ТАГовцы ползали вдоль нижних секций лучевой конструкции компьютера на коленях, а если надо было подняться к верхним секциям, то в отсутствии лестниц пока приходилось сесть друг другу на плечи. С ноутбуками и планшетами сидели на полу.
Большое начальство — министр обороны Дубравин и командующий центральным округом генерал Королёв, отбыли, чтобы обстоятельно доложить обо всем президенту и дать команду на организацию мобильной базы недалеко от улья.
Она была нужна по многим причинам, во-первых — связь. Требовался комплекс подземных средств, чтобы взаимодействовать с командой в ИОСе. Во вторых — выход. Вертолётная площадка под землёй, организованная майором Бестужевым, подходила только для экстренных целей. А чтобы спокойно ездить в улей и обратно, нужен был другой вход. Незаметный для охотников.
Сейчас ждали первый сеанс связи и едва заработали антенны на куполе улья, мониторы отразили входящий сигнал:
— ИОС «Костанай-1», это станция «Ливень-2», как слышите? — раздался в динамике голос. И следом возникла картинка с видеокамеры — лицо оператора боевой машины связи, занявшей позицию в пяти километрах от улья.
Мун нацепил гарнитуру на ухо, подвёл микрофон к губам:
— Слышим «Ливень-2», «Костанай-1» на связи. Готовы соединить нас со штабом округа?
— Так точно, готовы! — за радостным лицом оператора втиснулись лица остальных членов экипажа. Все хотели увидеть улей внутри.
— Соединяйте, — сказал Олег. — Кабинет генерала Королёва.
— Есть!
Прошли ещё секунды, пока сигнал перебрасывался на узел связи штаба округа, и, наконец, возникла брифинг комната, смежная с кабинетом командующего. Валерий Михайлович Королёв и министр обороны Сергей Васильевич Дубравин были здесь.
— А вот и они! — довольно произнёс Королёв, увидев лица людей на экране. — Наконец-то, докладывайте!
Мун набрал воздуха в грудь, всё-таки первый доклад:
— Товарищ генерал, ИОС «Костанай-1» под контролем, происшествий не случилось, готовы начать прокладку дороги к временной базе, просим координаты.
— Ох, как звучит, — засмеялся Дубравин.
— Как вы там? — спросил Королёв. — Как наша Альфа?
Лазарева встала перед камерой:
— Всё отлично, товарищ генерал.
— Освоились?
— Да.
Валерий Михайлович кивнул, ободряюще улыбнулся Анне.
— Говорили с главкомом три минуты назад, — сказал Дубравин. — Просил всем объявить благодарность. Так что, товарищи, объявляю благодарность. Это первое. Второе: когда планируете начать разбор корабля?
— Пока точно сказать не можем, — покачал головой Олег.
— Полковник, а надо, — надавил Дубравин. — Мозг у вас под контролем, пора начать вскрывать тело. Президент спрашивал, когда ваша группа доберётся до двигателей и топлива?
Мун нахмурился, уже собрался ответить, но Анна вступила в разговор. Тут ей было сподручнее объяснить сложности. Именно этим вопросом они с Олегом занялись сразу после отбытия генералов. Самим хотелось понять, могут ли они прямо сейчас свободно открыть ходы к двигателям и топливным бакам корабля. Оказалось, что не могут. По крайней мере, не прямо сейчас.
— Товарищ генерал, мы не готовы к физическому разбору корабля, — сказала Лазарева. — Копирование компьютера ещё идёт, а у меня в БПУ часть систем закрыты.
Анна с Муном составили отдельный список того, что явно носило характер важных системных установок. И того, что не отражалось в операционном поле деятельности Альфы. В общем-то, ничего удивительного, что системы управления двигателями и доступ в их секции оказались в этом списке.
Полётом корабля управлял компьютер, а не главная особь. Это были чисто автоматические системы, работающие без какого-либо вмешательства.
— Так, и? — уточнил Сергей Васильевич.
— И прежде, чем я дам команду открытия некоторых отсеков, мы должны быть уверены, что эта команда не запустит какой-либо защитный протокол, — ответила Лазарева. — ТАГ скопирует компьютер, воспроизведёт его в модель и попытаемся сначала на ней.
— Лазарева, ты знаешь, сколько это займёт? — возмущённо спросил Дубравин.
— Неделю минимум, — кивнула Анна. — Но либо так, либо каждое наше движение приближает нас к тому, что корабль распознает в нас угрозу.
— Лазарева, приказ верховного главнокомандующего нужно выполнить прямо сейчас, — сурово заметил Сергей Васильевич.
— Товарищ генерал, сейчас — невозможно. Потому что корабль вообще не предусматривает доступа к энергосистеме извне, — резонно возразила Анна. — Но мы выведем алгоритм действий и команд, при которых открытие этих отсеков будет безопасным. Нам нужно время.
— Ладно, понятно, — сдался Дубравин. — Не обрадуем президента, не обрадуем.
Он обернулся к интерактивному столу, нажал значок отправки файлов:
— Держите. ЦРК прислал.
Центр разведки космоса полчаса назад передал свою сводку.
— Скорость кораблей упала, — сказал Дубравин. — И довольно резко. Останавливаются. Пока сделали предположение, что остановка нужна для приёма на борт армии мегов. При той скорости,