Архип, трясясь от страха, медленно отполз подальше от двери и сжался в комок за верстаком. Он ещё никогда не слышал, чтобы Госпожа так беспредельно беспределила. Неужто судьба дочерей и воспитанниц Безумовых настолько волновала эту грозную женщину? С чего бы? Загадка, однако…
Грохот и вопли тем временем стихли. Слышно было, как Госпожа шумно дышит, явно пытаясь взять себя в руки.
— Значит, так, — хрипло произнесла она спустя пару секунд, — Дуй к остальным, передай — собираемся. Выступаем немедля. Идём на подмогу Безумовым. И это… Я тот особый перстенёк прихвачу, ну, который Кулебякин смастерил. Пора опробовать, годится ли…
Гонец что-то невнятно пробормотал и, судя по звукам, торопливо ретировался. Госпожа тоже удалилась — величественной поступью, чеканя шаг. Коридор опустел.
Кулебякин, весь взмокший от пережитого, медленно отлепился от верстака и на подгибающихся ногах подошёл к двери. Осторожно выглянул в щёлку — пусто. Выдохнул, вытер пот со лба подрагивающей пятернёй.
Не-е-ет, с него хватит. Пора делать ноги из этого гадюшника, пока Госпожа со товарищи не вернулась. А то, неровён час, ещё прихватит с собой в эту спасательную экспедицию, вместо талисмана на удачу.
Шиш вам, а не Кулебякин! У старого пня ещё хватит пороху улизнуть!
Воровато оглянувшись по сторонам, изобретатель проскользнул за дверь и, изо всех сил стараясь не шуметь, засеменил по коридору в противоположную от удаляющихся шагов сторону. План побега медленно, но верно оформлялся в лихорадочно мечущейся мысли. Главное — добраться до мастерской и подхватить парочку особо удачных девайсов. А там — ищи ветра в поле, свищи дождь в пустыне!
Только бы успеть, только бы поспеть… А то ещё, чего доброго, поймают, шкуру спустят. Где наша не пропадала, в конце концов? Лучше уж рискнуть разок, но вырваться на свободу, чем до конца дней гнить в этих сырых казематах!
Воодушевлённый этой мыслью, Архип Кулебякин припустил вперёд с резвостью, неожиданной для его преклонных годов. Эх… держись, удача-лебёдушка! Не впервой старому рубаке с передрягами знаться, авось и теперь пронесёт!
На ходу привычно поглаживая бороду и бубня себе под нос ободряющие словечки, изобретатель скрылся за поворотом коридора. Подземелье вновь погрузилось в зловещую, давящую тишину…
Глава 7
Отважный и сексуальный разведчик
Сумерки уже опустились на лагерь, окутав его плотным туманом. Костры, разведенные по периметру, казались размытыми пятнами света в молочной пелене. Часовые на сторожевых вышках вглядывались в темноту, старательно всматриваясь в мутный горизонт. Воздух был наэлектризован напряжением, казалось, что даже ночные птицы притихли, боясь нарушить зловещую тишину.
Внезапно откуда-то издалека донесся нарастающий гул. Он становился все громче, заполняя собой все пространство. Звук был странным, чужеродным для этих мест — ни на рев мутанта, ни на грохот оползня он не походил. Часовые переглянулись и подняли оружие, готовясь к любым неожиданностям.
Через несколько секунд над верхушками деревьев показались яркие точки, стремительно приближающиеся к лагерю. Когда они подлетели ближе, стало ясно — это вертолеты, два массивных военных винтокрыла, выкрашенных в черный матовый цвет. Они зависли над лагерем, внушительные и зловещие, похожие на гигантских стрекоз.
Часовые, явно предупрежденные заранее, не стали стрелять. Вместо этого они вытянулись по струнке и замерли, всем своим видом выражая готовность повиноваться. В этот момент из самой большой палатки в центре лагеря стремительным шагом вышли двое — Фридрих и Варан.
Когда вертолеты, подняв тучи пыли и листьев, приземлились на небольшой площадке перед палаткой, Фридрих и Варан уже ждали, встав по обе стороны импровизированной посадочной площадки. Лица обоих выражали крайнюю степень почтения вперемешку с плохо скрываемым любопытством.
Моторы вертолетов заглохли, и на несколько секунд воцарилась оглушительная тишина. Затем дверь одного из винтокрылов с тихим шипением отъехала в сторону, и на землю ступил человек.
Это был мужчина невысокого роста, закутанный в длинный черный плащ с низко надвинутым на лицо капюшоном. Голову его венчала странная маска, больше похожая на птичий клюв чумного доктора из средневековых гравюр. Следом за ним показались еще четверо, все как один облаченные в похожие одеяния. Двигались они странно, с нечеловеческой плавностью и грацией, будто скользя над землей.
Главный, тот, что вышел первым, неторопливо оглядел встречающих, после чего взмахнул рукой. Его спутники мгновенно растеклись по сторонам, образовав защитный полукруг. Но Фридрих и Варан словно не заметили этих приготовлений. Они, не сговариваясь, склонились в низком поклоне, правая рука у сердца.
— Приветствую вас, господин, — церемонно произнес Фридрих, не поднимая головы, — Для нас большая честь принимать столь высокого гостя. Прошу, пройдемте, все уже готово.
Человек в маске едва заметно кивнул и оперся на массивную черную трость, верхушку которой венчал крупный серебряный набалдашник в виде орлиной головы с крупным рубином вместо глаза. Камень зловеще поблескивал в свете факелов.
Процессия медленно двинулась к центру лагеря. Фридрих почтительно вышагивал справа от гостя, Варан держался чуть позади. Наемники и бандиты расступались перед ними, низко опуская головы. Чувствовалось, что пришелец внушает им если не страх, то уж точно глубочайшее уважение.
Дойдя до самой большой хижины, процессия остановилась. Фридрих наклонился вперед и открыл дверь, приглашающе взмахнул рукой.
— Прошу вас, господин. Здесь вход в нижние уровни. Там нас не потревожат.
Человек в маске помедлил секунду, словно принюхиваясь. Затем кивнул и грузно ступил внутрь, тяжело опираясь на трость. Фридрих и Варан последовали за ним. Четверо телохранителей гостя остались снаружи, заняв позиции вокруг палатки.
Внутри царил полумрак, рассеиваемый лишь светом нескольких масляных ламп. В центре виднелся массивный люк, ведущий куда-то вниз. Фридрих быстро подошел к нему, откинул крышку и первым стал спускаться по узкой винтовой лестнице, ведя за собой остальных.
Чем глубже они опускались, тем холоднее и затхлее становился воздух. Стены здесь были выложены грубым камнем, местами покрытым потеками влаги и какой-то зеленоватой слизью. Факелы, закрепленные на стенах, горели тускло и неровно, отбрасывая причудливые тени.
Наконец, пройдя по длинному извилистому коридору, они оказались перед массивной стальной дверью с многочисленными замками и засовами. Фридрих, отперев ее специальным ключом, отступил в сторону, давая гостям пройти.
За дверью оказался длинный зал, тускло освещенный зеленоватым светом мерцающих кристаллов. Вдоль стен тянулись ряды деревянных столов, заваленных всевозможными склянками, ретортами и прочими атрибутами алхимической лаборатории. У дальней стены виднелось несколько больших стеклянных резервуаров, наполненных мутноватой жидкостью. В них, подвешенные на крюках, безжизненно покачивались человеческие тела.
Человек в маске застыл на пороге, сжимая набалдашник трости так, что побелели костяшки пальцев. Несколько долгих секунд он просто стоял, разглядывая лабораторию, и было слышно лишь его тяжелое дыхание, приглушенное маской.
— Это… это и есть ваша мастерская? — наконец, глухо спросил он, обращаясь к Фридриху. Голос гостя оказался низким, с хрипотцой, и отдавал какой-то старческой усталостью.
— Да, господин,