После того, как отец его возвысил, Вадим потерял всякое почтение… Но Олегу сейчас было не до того.
— Да нет же, ты не понял! — в голосе Олега звенело неприкрытое отчаяние, — Я хочу тренироваться. По-настоящему. До кровавых мозолей, до звездочек в глазах. Хочу стать сильнее, во что бы то ни стало!
Вадим смерил княжича долгим, испытующим взглядом. На его лице явственно читалось сомнение пополам с любопытством.
— Вот как? И с чего бы вдруг такие перемены? — протянул он, прищурясь, — Никак заново родился? Или совесть замучила, что столько времени зазря растранжирил?
Олег передернул плечами, нетерпеливо мотнул головой:
— Неважно. Я просто… кое-что понял, — голос его дрогнул, но тут же вновь обрел твердость, — Осознал, что стою на неверном пути. Что если не возьмусь за ум — грош мне цена как Кривотолкову. Мне нужны новые тренировки, Вадим. Изматывающие, жесткие, на грани возможного. Чтобы после них с ног валиться и думать забыть про вино с девками. Вот что мне требуется. Сможешь устроить?
Брови Вадима поползли на лоб. Он смерил воспитанника еще одним оценивающим взглядом, задумчиво почесал подбородок.
— Значит, все по-взрослому? — уточнил он с каверзной ухмылкой, — По полной программе? Без дураков и поблажек?
— Без дураков, — твердо кивнул Олег. На его губах заиграла мрачная полуулыбка, — Жги по полной. Я готов на все.
Несколько бесконечных секунд тренер буровил княжича тяжелым немигающим взглядом. А потом вдруг оскалился и с силой хлопнул его по плечу.
— Ну, раз так пылаешь энтузиазмом — начнем прямо сейчас! — гаркнул он во всю глотку, — Для затравки пробежишь полосу препятствий десять раз. И чтобы без передышки! Давай, княжья кровушка, выгоняй хмель с потом!
— Есть! — гаркнул Олег и, не тратя время на препирательства, ринулся к полосе.
— Стоять, олух! — рявкнул вдруг Вадим ему вслед, — Экипировку нацепи! Эх… делать мне больше нечего, как всяких лентяев муштровать…
Олег лишь оскалился краем рта. Накинув защитный жилет с утяжелителями, закрепив наручи и набедренники, он вновь устремился вперед. Мышцы пели от приятного напряжения, глаза хищно сощурились.
Ну держись, полоса препятствий! И ты, сестрица, тоже держись!
Глава 2
Полный Хрясь!
Архип Кулебякин, сидя в своей тесной каморке, лихорадочно сгребал со стола разнообразный хлам. Шестеренки, пружины, обрезки проволоки — все это богатство со звоном летело в объемистый вещмешок. Руки изобретателя тряслись от нетерпения, в висках бешено стучала кровь. От волнения старика бросало то в жар, то в холод.
«Ох, Микола-угодник, помоги мне, грешному!» — причитал он мысленно, продолжая своё занятие, — «Ежели сегодня улизну — свечку тебе самую здоровущую поставлю, век не забуду!»
Собрав всё необходимое, Кулебякин метнулся к верстаку у дальней стены. Убедившись, что дверь по-прежнему закрыта, а из коридора не доносится ни звука, он пошарил под столешницей и с натугой выволок здоровенный тюк, упакованный в промасленную бумагу.
Порвав обертку, старик придирчиво осмотрел своё главное сокровище — велосипед. Или что-то отдаленно похожее… Тот был донельзя хитрой конструкции — с боковыми колесами, пропеллером и кучей непонятных приспособлений, назначение коих ведал лишь сам изобретатель.
Прикинув на глаз, всё ли на месте, Архип удовлетворенно крякнул и полез в вещмешок. Пошарил там, бормоча и постанывая, и наконец извлек на свет божий пару десятков воздушных шариков. Старательно привязал их к раме велосипеда, то и дело озираясь на дверь. Не дай бог, стражники заявятся не вовремя!
Но в подземельях царила подозрительная тишина. И неудивительно — буквально полчаса назад почти все обитатели бункера умчались куда-то по срочному вызову Госпожи. Остались лишь двое охранников — и те, судя по доносящемуся храпу, дрыхли без задних ног.
«Ну, Архипушка, с богом!» — мысленно подбодрил себя старик, — «Терять тебе уже нечего, окромя своих цепей!»
И не давая себе времени на колебания, он подхватил велосипед и покатил его к двери. Та открылась с противным скрипом, от которого по спине Кулебякина побежали мурашки. Затаив дыхание, он выглянул наружу.
В коридоре было пусто. Храп стражников доносился из-за неплотно прикрытой двери караульного помещения. Кажется, пронесло.
Торопливо перекрестившись, Архип покатил своего стального коня вглубь тоннеля. Резиновые шины мягко шуршали по неровному каменному полу, эхо гулко отдавалось под сводами. В нос бил застоявшийся запах сырости, плесени и машинного масла.
Миновав несколько поворотов, изобретатель затормозил у приметной ниши в стене. Убедившись, что вокруг по-прежнему ни души, он пристроил велосипед у стены и принялся рыться в карманах своего замызганного кафтана.
— Та-ак, и где же енти кристаллы окаянные? — бормотал он, пыхтя и кряхтя, — Вот же были, я точно упомню!
Наконец на свет были извлечены два крупных черных самоцвета, тускло поблескивающих даже в полумраке подземелья. Бережно, словно величайшую драгоценность, Кулебякин установил их на полу в нескольких метрах друг от друга.
Оба были правильным образом настроены и синхронизированы друг с другом.
Отступил на шаг, полюбовался. Довольно хмыкнул, утер пот со лба рукавом.
Затем, все так же не меняя сосредоточенно-делового выражения лица, старик вытащил из-за пазухи грязный узелок. Развернул его, и по коридору поплыл тошнотворный аромат тухлых яиц. Поморщившись, изобретатель быстро расколотил один «ароматный снаряд» над каждым кристаллом.
«Ну, с богом!» — в очередной раз прошептал Кулебякин.
Отбежав на несколько метров, он выхватил из кармана огниво. Высек искру, поднес к импровизированному бикфордову шнуру, тянущемуся от кристаллов.
Зажмурился, отвернулся. Заткнув уши, на всякий случай открыл рот — чтобы, значит, барабанные перепонки не повредило ненароком…
*БА-БА-БАХ!!!*
Чудовищный направленный взрыв сотряс подземелье, заставив Архипа отлететь к противоположной стене и больно приложиться затылком. Рыжее пламя с ревом рвануло вверх, к потолку тоннеля. Каменная крошка брызнула во все стороны, забарабанила по стенам.
Но изобретатель, позабыв про ушибы, вскочил и радостно захлопал в ладоши. Получилось! Над его головой зияла внушительная дыра, пробитая направленным взрывом. Далеко вверху, сквозь клубы удушливого дыма, проглядывало синее небо.
Путь на свободу был открыт!
Не мешкая, Кулебякин подхватил велосипед и, путаясь в полах кафтана, забрался в седло. Крутанул педали что было мочи. Пропеллер закрутился, завыл натужно, разгоняясь. Шары через подсоединенные трубки начали стремительно надуваться, наполняться особой газообразной смесью, подготовленной изобретателем…
А в следующий миг чудо инженерной мысли, подхваченное десятками воздушных шаров, со скрипом и лязгом взмыло в воздух. Архип восторженно взвизгнул, вцепившись в руль.
Позади испуганно загомонили очнувшиеся стражники. Затопали тяжелые сапоги по истерзанному камню, забряцало оружие. С десяток арбалетных болтов просвистело мимо, чиркнув по ржавым спицам.
— А ну, стоять! Куды намылился, старый пень⁈ — заорал кто-то.
— Сымай его, братцы! — вторил второй.
Но тут в гомон охраны вклинился истошный вопль:
— Не-е-ет!!.. Стоять, дебилы!!! Ежели старикана