Подручные дружно закивали, соглашаясь. Да, такой расклад был бы в самый раз. Но тут здоровяк со шрамом через пол-лица подал голос, нарушив благодушную атмосферу:

— Госпожа, слышь… я тут подумал насчет этого монстра, что Истребителям насувал… Дрянь дело, ох дрянь!

Он зябко передернул плечами. В глазах на миг мелькнул самый настоящий ужас. Видимо, увиденное произвело неизгладимое впечатление.

— Сдается мне, и князь Бельский этой твари на один зуб оказался. Слишком уж лютовала образина, почем зря крушила все вокруг. А ведь Родион-то, поди, в звериной ипостаси был! И все одно…

Помрачневшая Госпожа медленно кивнула. И без того нахмуренный лоб прорезала глубокая складка.

— Да чую, не жилец Бельский… Земля ему пухом, — она лениво осенила себя защитным жестом, — Знать бы, откуда этот монстр взялся. Уж больно лихо порезвился, скотина! У меня аж мурашки по коже от его воя!

Подручные дружно закивали. У всех еще стоял в ушах жуткий рев исполинской твари.

— Зверюга та еще, спору нет, — подал голос долговязый мужик с сальными патлами. Глумливо осклабился, — Но нам-то что? Пущай князьки с ней сами разбираются, раз такие крутые! А мы в сторонке постоим, полюбуемся на потеху.

Однако Госпожа резко оборвала его:

— Дурень! Ты хоть представляешь, с какой силищей тут столкнулись? Это ж не шутки — сама Луна пострадала! А ежели эта мразь на Синегорье попрет?

Она передернулась, словно от озноба. Тряхнула головой:

— Не, тут без Безумова не обойтись — у него есть опыт сражения с подобными тварями. Слышали, как он ловко с Гигантским Монстром в прошлый раз управился? Вот и щас без него не обойтись…

— И хитер, как бес! — поддакнул кто-то. И гаденько захихикал, — Одно слово — Безумный!

Госпожа лишь отмахнулась. Отвернулась к окну, вглядываясь в клубящиеся над лесом сумерки. Задумчиво пробормотала:

— Одно хорошо — княжич-то вроде как уцелел. И девки его.

— Наш беспилотник засек, как они все вместе на монстротачке ихней драпали по направлению к особняку, — добавил кто-то, — Глядишь, уже добрались…

Госпожа кивнула, о чем-то напряженно размышляя. Потом нехотя добавила:

— Жаль только Менгелева. Толковый был мужик, хоть и скользкий… Ежели б не он — ни за что бы на турнире мы так лихо не выступили бы…

— А это правда, что именно он вас… улучшал, Госпожа? — вкрадчиво спросил кто-то из подручных.

— Да, все верно, — кивнула она, — По моему приказу, он провел с моим телом некоторые… улучшения. Я стала намного сильнее во всех отношениях, превзойдя свои старые пределы. И открыла некоторые новые возможности…

Госпожа с кривой усмешкой похлопала себя по бицепсам, бугрящихся под черной тканью — всех четырех рук. Тряхнула копной иссиня-черных волос.

— И вас, парни, тоже не обидел, — кивнула она на своих людей, — Раньше-то так, шушера подзаборная были. А теперь вон какие! Любо-дорого поглядеть! Самих Одаренных гоняете.

Она смерила подчиненных одобрительным взглядом, на что те отозвались польщенным гомоном. Знали — Госпожа зря похвалы не расточает. Раз одобряет — стало быть, и впрямь молодцы.

Но самая молодая девица из присутствующих вдруг подала голос:

— А толку-то? — она фыркнула, скрещивая руки на груди, — Менгелев, конечно, был о-го-го! Уважуха ему за науку. Но, похоже, бункер он не пережил. И теперь мы без поддержки умников остались. Беда!

— И не говори! — согласно вздохнул широкоплечий крепыш. Угрюмо пробасил, — Теперь ежели чего с имплантами или усилениями нашими приключится — даже поправить некому будет. Вся надёжа на этого… как его… Коля… Бяка… тьфу, язык сломаешь!

— Коляпякин, — меланхолично поправил долговязый. И ехидно осклабился, — Тоже мне, великий умелец выискался! Железяк всяких понаваял, а проку с него — как с козла молока. Где он — и где Менгелев!

Назревал нешуточный спор. Недовольство и беспокойство прорывалось раздраженными выкриками и ворчанием. Еще бы — привыкли полагаться на Менгелева, на его непревзойденный гений. А теперь придется довольствоваться сомнительными талантами какого-то чудика-самоучки! Обидно, да и страшновато слегка. Как бы не подвел в самый ответственный момент!

— Ну ты-то поаккуратней, — рыкнул на долговязого крепыш, — Коля-бяка этот, конечно, с придурью слегка. Но знаешь, какую он нам штуковину отгрохал? Цветочек энтот шпионский? Да он же покруче дронов-невидимок будет! Ишь как ловко в дом Безумовых прокрался, сволочуга! И палит всю малину…

— А я вот помню, как Коленька свой вантузомет показывал! — вклинилась молодая девица, хищно сощурясь, — Уж больно забавная придумка вышла. Сдается мне, сгодится этакая пакость на турнире! Вмажем вантузом по хлебальнику какому-нибудь выпендрежнику — мало не покажется! Будет отдирать упорно, пока мы его лупить будем!

Завязался нешуточный спор. Соратники наперебой обменивались доводами «за» и «против», то и дело срываясь на личности и грозя перейти к рукоприкладству. Госпожа терпеливо выслушивала препирающихся бойцов, изредка вставляя меткое замечание. Хмурая складка меж ее бровей разгладилась, в глазах заплясали насмешливые искорки. Похоже, перепалка подопечных начала ее забавлять.

Когда страсти окончательно накалились, Госпожа внезапно хлопнула в ладоши. Этот резкий звук мгновенно оборвал поток препирательств. Враз смолкнув, все уставились на предводительницу — кто раздраженно, кто испуганно.

— Так, хорош лаяться! — отчеканила она, окидывая подручных тяжелым взглядом исподлобья, — Кулебякин пока на испытательном сроке. Справится — останется при деле. Нет — разберемся. А сейчас наше дело — подкрепиться с дороги да обсудить детали грядущей заварушки. Поняли меня?

Подручные покорно притихли, не смея перечить грозной начальнице. Пусть бурчали себе под нос, но спорить в открытую побоялись. Принялись сосредоточенно набивать животы, поглядывая друг на друга искоса.

Какое-то время все ели молча, слышалось лишь дружное чавканье да звон посуды. Но долго держать язык за зубами люди Госпожи не умели. Не прошло и пятнадцати минут, как здоровяк с мордой, похожей на печеный блин, нарушил благостную тишину:

— Слышь, Госпожа… А когда нектарчиком-то побалуешь? У меня уж ломка начинается, сил нет терпеть!

Его поддержал сухопарый мужик с бегающими глазками:

— И то верно! Сколько можно тянуть? У меня уже руки трясутся, башка раскалывается! Сжалься, что ли?

Госпожа оторвалась от тарелки, смерила просителей колючим взглядом. В черных глазах стыли льдинки раздражения вперемешку с брезгливостью.

— Обойдетесь, — отрезала она, — До «Муравейника» потерпите. Там и разговор будет.

Но подручные не унимались. Зашушукались, задергались, заерзали. Кто-то даже глухо застонал, скрючившись пополам. Сухопарый завсегдатай шагнул вперед и умоляюще воздел руки:

— Госпожа, миленькая! Ну хоть по чуть-чуть! Мы ж того… верой-правдой… не подведем! А нектарчик нам сейчас ой как нужен! Нервишки чуток успокоить…

Госпожа так стремительно вскочила на ноги, что просящий отшатнулся. Стремительным движением она смахнула со стола посуду — кружки, миски, шматы