Второй секунды у боевика не было.
Огромная оленья башка, сверкнув глазами, оторвалась от стены и ударила его по голове и плечам твердыми, как сталь, рогами.
Отлетев назад и рухнув на спину, снова ощутив ужасную боль от вынужденного разгибания, преследователь Макарова оторвал затылок от паркета и… в ту же секунду получил второй удар рогами, который оказался гораздо сильнее первого.
— Вот это да… — шептал Макаров, бесшумно закрывая замок и скидывая с себя лохмотья. — Я не думал, что олени так опасны…
Оставшись в одних трусах, он стал срывать одежду с поверженного противника. Труда это не составило: комбинезон снимался легко, да и силы в Макарове от возникшей надежды появилось столько, что он готов был поднять чужое тело одной рукой. Размер обуви совпал, размер комбинезона — тоже. И теперь у него был «узи» с двумя запасными магазинами. Сдернув напоследок с головы своей жертвы шапочку, он натянул ее себе по самые брови.
— Ну, что там? — раздался в коридоре голос, и дверь сотряслась от пинка.
— Чисто! — вспомнив голос охранника, прокричал Макаров. — Выхожу!
На полу лежала выпущенная из руки после удара рация забитого рогами охранника. Подняв ее, Макаров откинул дверь, вышел и смешался с хаотично движущейся группой людей. Пристроился за спиной одного из торопящихся по коридору бойцов Гламура и, наклонив голову, двинулся вместе со всеми с заданной скоростью. Он видел только пятки впереди идущего и слышал тяжелое дыхание в спину кого-то сзади. Раций было немного — две или три. Когда раздавались команды, коридор оглашался громкой речью, и писк в динамиках на стенах переставал быть слышен. Посмотрев себе на пояс, Макаров дотянулся и выкрутил громкость на минимум.
Была опасность, что в нем могут признать чужака, если шмон вела единая команда. Но, судя по разномастной одежде, были подняты на ноги все, кто находился поблизости. А при таком положении дел разглядеть чужого, если он вооружен, не стреляет в своих и в узнаваемой одежде, практически невозможно.
«Что, поживем еще, что ли?» — подумал Макаров.
Глава седьмая
На исходе второго часа поисков Катя обессилела. Сколько нор она проверила — пятьдесят, сто? Дженни надежду не теряла, но и ее терпение было небезгранично. Чтобы не путаться, каждую из осмотренных нор они заваливали землей. И когда, наконец, Катя села и закусила губу, готовая вот-вот заплакать, Дженни нащупала рукой в одной из нор то, чего в норах обычно не бывает.
— Есть! — она выдернула из норы тускло блеснувший предмет и вместе с ним опустилась на землю. — Господи… из-за этого столько шума?
Катя бросилась к подруге.
Легкая истерия овладела ими. То, что поначалу представлялось несложным, оказалось почти невыполнимым. Но тубус найден, и все снова стало простым, и странно — нашелся тубус, а не воздушный шар, на котором можно было бы улететь, — а радость такая, как если бы нашелся шар…
— Черт возьми, зачем этот предмет может понадобиться серьезному мужчине?
— Ты о ком? — поинтересовалась Катя.
— Не о Левше, не беспокойся, — поторопилась объяснить Дженни. — То есть я не хотела сказать, что он несерьезен, напротив, я имела в виду, что он — и этот тубус: что общего? — Помолчав, она добавила: — А вообще, ты права. Я и об этом тоже, как его… О Дебуа.
Упоминание этого имени заставило Катю подняться.
— Нам пора, — сказала она, забирая тубус у Дженни.
Джунгли были рядом. Вскричав почти по-человечески, один из попугаев взметнулся над пальметто и снова спикировал в крону.
— Почему бы нам не набрать фруктов, — предложила Дженни. — Тем более что якобы за ними мы и шли.
Она посмотрела на небо. Ничто не предвещало скорого наступления ночи. Женщин мучила жажда, идти к водопаду без оружия они опасались, но жажду можно если не утолить, то хотя бы заглушить, съев несколько бананов. А на авианосце их ждала вода.
В обиходе пассажиров «Кассандры» так и не закрепилось выражение «обломки авианосца» или «корма». Даже в изуродованном виде он оставался для них домом, и его называли не иначе как «авианосец». Хотя от прежнего судна на равнине мало что осталось…
О чем они говорили в джунглях? Наверное, о чепухе. Наверное, о Левше и Макарове. О чем-то они, конечно, говорили. Но сейчас не вспомнили бы ни за что, потому что, едва они увидели возвещающие о скором выходе из леса просветы неба сквозь деревья, на тропу перед ними вышел человек.
И сразу все ушло на задний план. И Катя все забыла, как забывала всякий раз, когда на этом Острове перед ней появлялся кто-то, кого она не видела раньше на палубе «Кассандры».
Человек появился словно из ниоткуда. Еще мгновение назад дорога была чиста, и Дженни опустила взгляд, чтобы перешагнуть через лежащий поперек тропы сук. Но когда подняла глаза и собралась заговорить с Катей — она теперь и не вспомнила бы под пыткой, о чем, — увидела его.
И тут же рука Кати сжала ее ладонь. Связка бананов мягко упала в траву.
Перед ними стоял мужчина лет тридцати на вид, среднего роста, широкоплечий, он сжимал в руке мачете.
Они стояли напротив друг друга, и десять шагов разделяли их.
Когда страх откатил назад, чтобы набраться сил и задушить ужасом, мужчина негромко заговорил. Он и сам, видимо, понимал, как странно выглядит здесь в заношенном армейском кителе и рваных брюках. А потому заговорил негромко, как положено разговаривать с женщинами, у которых вызвал страх:
— Вам не нужно меня бояться, леди… Я не причиню вам зла.
Наверное, прозвучало это чересчур академично, потому что Дженни, наклонившись, подняла сук, через который только что переступила.
— Не бойтесь меня, — уже решительно сказал мужчина. — Я не из них.
Наверное, ему стоило что-то немедленно объяснить.
— Я американский летчик. Бывший американский летчик… К людям, которые вас преследуют, я не имею отношения.
— С чего вы взяли, что нас кто-то преследует? — руководствуясь женской логикой противоречить в таких случаях очевидному, спросила Дженни. Пользуясь паузой, она перехватила сук удобнее.
— Я сейчас все объясню, — заторопился незнакомец. — Но сначала отойдем с этой тропы. Хотя бы туда. — И он показал рукой на небольшую, поросшую высокой тропой поляну. Три недели назад Борис увидел там змею, и с тех пор поляну эту все обходили стороной. Так устроена человеческая психика. В джунглях тысячи змей, и они двигаются, но впервые увидев змею, человек будет обходить это место с такой опаской, словно именно в этом месте находится змеиное общежитие.
— Нет! — вскричала Дженни. — Говорите здесь!
— Глупо, — подумав, произнес незнакомец. — Очень глупо. Мы стоим на тропе, по которой ежедневно следует на водопой кабаний выводок. Пять лет назад я столкнулся