— Кто вы? — спросил Донован, едва тот напился и осмотрелся.
И это была первая возможность поговорить. Когда мужчину подняли на корму, Донован осмотрел его и, коротко общаясь не с ним, а с пассажирами «Кассандры», объяснил простые вещи. После схватки с кабаном у незнакомца кости целы, ран нет, и спутанное сознание, в котором он пребывал, явилось последствием стресса.
Катя слушала это, и ей казалось, что стресс у мужчины был вызван не столкновением с разъяренным животным, а разговором с двумя женщинами. Надо думать, что, живя здесь, в джунглях, этот человек видел картинки пострашнее мчащегося на него во весь опор секача.
— Я американский летчик.
— Как вы здесь оказались? — Донован был не мастак вести расспросы и поэтому говорил то, что приходило в голову. Но в этот раз он угадал. Причина появления на этом Острове американского летчика была интересна всем.
Вопрос простой, но мужчина, бросив мимолетный взгляд на Дженни и Катю, с ответом медлил.
— Только не говорите, что не помните, — предупредил Николай.
— Отчего же, помню, — сказал мужчина, и это были его первые слова.
— Так рассказывайте.
Мужчина рассмотрел публику, интерьер.
— Как вы делаете светильники?
— Послушайте, сэр… — прервал его Николай, но вмешалась Дженни:
— Он имеет право как отвечать на вопросы, так и задавать их. Быть может, предоставив ему это право, мы убедим его в своих добрых намерениях. — Она повернулась к незнакомцу: — Мы делаем плошки из рыбьего жира. Неделю назад наши охотники принесли тюленя, но очень скоро он протух. Так что нам пришлось придумывать новые способы освещения. И тогда в ход пошел рыбий жир.
— Я должен был догадаться, — с досадой хмыкнул мужчина. — Маленькая плошка жира — и огонь на всю ночь обеспечен. А я столько лет… дрова собирал. Даром потраченные силы.
Из сказанного Донован выудил главное.
— «Столько лет»? А сколько лет?
— Как только я отвечу на этот вопрос, вы перестанете воспринимать меня как здорового человека.
— Не беспокойтесь, эти люди уже ничему не удивляются, — успокоил его Николай.
— Шестьдесят два года.
В каюте раздался многоголосый смех. Донован прислонился к стене. И даже Нидо, который до сих пор не подавал признаков жизни, казалось, покраснел от такой лжи.
— Впрочем, простите, я ошибся, — поторопился мужчина, и снова раздался смех. — Шестьдесят четыре года, как мне подсказали…
— Вы же понимаете, что это слишком?
— Да, это большой срок, — согласился неизвестный. — Достаточный для того, чтобы дюжину раз сойти с ума.
— А сколько вам лет? — тихо поинтересовался Франческо.
Мужчина дотянулся до бутылки с водой и посмотрел сквозь нее на свет.
— Впервые я увидел такие сосуды лет двадцать назад. Потом привык. Мне девяносто четыре, если для вас так важно знать мой возраст.
Люди стали терять интерес к разговору. И не уходили только потому, что появление сумасшедшего было неким зрелищем, своего рода просмотром премьерной киноленты, то есть событием, выходящим за пределы монотонной жизни.
— Но вы же понимаете, что это невозможно, — сказал Донован, с интересом врача разглядывая лицо гостя.
— Тем не менее я перед вами.
— Тем не менее я вижу своего сверстника, — ухмыльнулся Николай, — и даже более того — человека, который младше меня.
Незнакомец посмотрел на него с едва заметной усмешкой.
— Я пилот одного из находившихся здесь, — он похлопал ладонью по полу, — до недавнего времени торпедоносцев «Эванджер».
— Послушайте, — вмешался Донован, — если вы хотите, чтобы мы вам доверяли, перестаньте дурачить нас небылицами.
— Что же мне говорить в таком случае? Что я упал с Луны?
— Это более правдоподобно, — согласился Николай.
— Черта с два! — незнакомец вдруг осерчал. — Лишившись будущего, я не имею настоящего, а теперь меня хотят еще и прошлого лишить! Я — лейтенант ВВС США МакНаман, леди и джентльмены. И вам следует или принять это, или забыть о моем существовании! Лучше вам склониться к первому. Хотя бы по той причине, что за месяц пребывания здесь вы видели чудеса куда более удивительные, чем столетний мужик, выглядящий на тридцать.
— И как же вы оказались на этом острове? — спросил Франческо.
— Пятого декабря сорок пятого года звено «Эванджеров» поднялось над базой для учебного торпедометания. Мы сбились с пути. Мой самолет и самолеты других вошли в плотный слой облаков, мне даже показалось, что я погружаюсь в воды молочного цвета… — МакНаман замолчал, а потом усмехнулся. — Когда же мы вышли из облаков, мы увидели под собой остров. Огромный зеленый остров. Я принял решение посадить машину на равнину, но когда зашел в вираж, чтобы спуститься и выровнять «Эванджер», увидел…
— Что вы увидели? — спросила Катя.
— Я увидел авианосец.
— Этот? — уточнил Николай.
— Может, этот, может, здесь есть еще авианосец. Чего удивляться, что здесь может быть два авианосца, когда спятить можно только при виде одного, стоящего посреди острова!
— И вы?.. — воскликнул Франческо.
— И лейтенант Тэйлор посадил машину на палубу. Потом сел я, а следом за мной сели другие. Все пять. Мы не знали, где находимся, не исключено, что это могла быть японская база, а авианосец — учебное пособие для уничтожения ему подобных. И поэтому опустили торпедоносцы на нижнюю палубу.
— Но Япония к тому времени уже была разоружена! — вскричал Донован.
— Сэр, вы воевали с японцами? — прохладно поинтересовался МакНаман.
Дженни сидела в углу каюты, и из всех присутствующих только Франческо, бросив на нее взгляд, заметил, что она не похожа на прежнюю Дженни. Лицо ее было бело как снег.
— Зачем мне воевать с японцами? — ошеломленно пробормотал Донован.
— Если бы воевали, то знали, что этим парням верить нельзя.
— Ладно, ладно, что было дальше?
МакНаман вздохнул и на этот раз молчал дольше обычного.
— Мы пытались наладить связь с базой. Нас было четырнадцать на этом острове. Все, включая командира нашего Девятнадцатого звена, лейтенанта Чарльза Тэйлора… Он-то и погиб первым. Он и двое летчиков через четыре часа после посадки отправились на поиски воды и пищи. Вернулся один. Он рассказал, что в лесу неожиданно стемнело и на них напали странные существа. Они сожрали Тэйлора и его второго пилота. Через час вернувшийся умер от ран, — МакНаман посмотрел на огонь. — Это были страшные ссадины. Глубокие и рваные, словно его рубили топором… Мы готовы были подтвердить его слова о неожиданном наступлении темноты, Мы и сами были тому свидетелями… Поначалу показалось, что это было солнечное затмение, но когда это повторилось на следующий день, и на следующий… Мы привыкли.
В каюте было тихо. Лишь потрескивал жир в плошках.
— Нам нужно было чем-то питаться, но патроны в пистолетах скоро кончились. Мы ловили рыбу, собирали плоды… За десять последующих лет по разным причинам ушли оставшиеся десять моих друзей. Кто от укуса змеи, кто от простуды,