– Ты успокоился! Жизнь прожита, можно не напрягаться и курить трубку, пока корабль идет на дно! Встряхнись! Смысл в Игре есть! Для нас – есть!
– Я понял твою мысль, – Андрей остановил Каспера жестом. – И вовсе не собирался успокаиваться. Даже наоборот – я подписал нашу группу на новое дело. Втрое круче предыдущих раундов Игры.
– Это как?
– В этот раз Мастер и впрямь сделал крупную ставку. Он предложил нам поймать «серого» Претендента. Или уничтожить его. Как получится.
– Или Претендент уничтожит нас?
– Да.
– И вероятность нашего успеха процентов… десять?
– Один. От силы.
– Действительно крутая ставка, – после недолгой паузы признал обескураженный Каспер. – Все на «зеро». И ты подписался?
– Сказал же.
– Ну, то есть без колебаний?
– А ты считаешь, был выбор?
– Не было, – вздохнув, согласился Каспер. – И это круто! Погнали?
– Не вопрос, – Андрей усмехнулся и толкнул дверь.
За ней раскинулось зеленое поле, а чуть дальше, через сотню метров сонно шелестел листвой перелесок. В синем небе сияло жаркое солнце, жужжали мелкие насекомые, где-то неподалеку журчала вода. Пахло травой, цветами, пылью и много-много чем еще. В общем, вокруг был разгар настоящего лета в Северном полушарии, где-то между пятидесятой и шестидесятой широтой. Примерно посередке.
Андрей не стал загружаться версиями, как Мастеру Игры удалось «пристегнуть» эту местность к странной «серой» зоне в Антарктиде. Удалось и ладно, спасибо ему. Тем более что созданный пространственный переход был вовсе не жестом доброй воли, а техническим тоннелем для переброски игроков из одной локации Игры в другую. Не кланяются же горожане в пояс строителям каждый раз, когда спускаются в метро.
Лунёв выдохнул, шагнул за дверь и сделал медленный глубокий вдох. Это была не иллюзия. Все было по-настоящему. То есть предсказанная Мастером «иллюзия» была еще впереди.
«Что ж, значит, вперед, – Андрей догнал свою группу, которая уже перебралась в тень перелеска и расположилась на травке. – На поиски Края Века, раненых гранитных Истуканов и счастливой Лягушки. Чем бы все это ни было на самом деле».
Глава 2
У границы Зоны 55 (Омск). За шестнадцать часов до дня «Д»
Наблюдательный пункт может быть любым. Из названия не следует ничего определенного. Это может быть обычная лежка в зарослях, или небольшое строение на возвышенности, а может быть, и нечто вроде сторожевой башни. Все зависит от обстоятельств. Наблюдательный пункт Омской первичной координационной базы ЦИК расположился на последнем этаже жилой в недавнем прошлом шестнадцатиэтажки. Дюжина обращенных в сторону зоны больших окон в покинутых жильцами квартирах обеспечивала отличный вид на подступы к разлому.
Оптимальный путь к разлому Зоны 55 пролегал по Новосибирскому тракту, но военные оставляли его запасным и предпочитали въезжать в зону по Черлакскому, так им было привычнее. В этом случае следовало двигаться по прямой до границы аномалии, а затем, сразу после военного поселка Светлый, сворачивать налево и ехать мимо многочисленных тренировочных площадок до большого шоссе. Ну, а там прямиком в центр зоны.
Хоть так, хоть этак, путь получался неблизкий, но и не дальний. Километров пятнадцать по асфальту и всего пять, уже на подступах к разлому, по грунтовкам. И почти весь он легко отслеживался с высоты шестнадцатого этажа.
А если подняться на плоскую крышу, то с помощью хорошей оптики можно было увидеть и перелесок в форме подковы, который окружал саму кляксу разлома. Жаль, что нельзя было заглянуть внутрь перелеска. Его подкова была открыта к северу, а НП располагался на юго-западе. Но эту проблему легко решали спутники. Координаторы на НП получали картинку в реальном времени. Ну, а подробности докладывала разведка.
Военные, полностью перекрывшие все подступы к разлому, конечно, маскировали свою технику и экспериментальную площадку вблизи разлома, но абсолютной секретности не добились. Будь в распоряжении ЦИК только спутники и наблюдатели в пограничной полосе, маскировка была бы достаточной мерой предосторожности. Но ведь у квестеров имелись еще и разведчики. И работали они весьма эффективно.
Главный координатор омской базы Владимир Бернштейн обвел взглядом видимые из окна окрестности, вернулся к столу и разложил на нем свежие отчеты. Переводить бумагу на распечатки того, что без проблем выводилось на экраны, было вроде бы нерационально, да и выглядело архаично. Многие сотрудники НП косились на стол начальника, заваленный ворохом бумаг, с иронией. Но Владимир не обращал внимания на их косые взгляды. Он точно знал, что в условиях тотальной нестабильности подстраховка лишней не бывает. Да еще на границе аномальной зоны.
Вот вырубится электричество, и что тогда? Понятно, что простейший перебой с энергоснабжением дело нестрашное. Источники бесперебойного питания помогут сохранить все данные на первом этапе, а дальше либо подсуетятся электрики, либо заработает резервная система питания. Но ведь рядом была зона! От нее можно ожидать любой гадости, вплоть до электромагнитного импульса, который не только вырубит питание, но и основательно попортит компьютеры. И вот это будет уже совсем другая песня. Тогда и станет ясно, кому ухмыляться, а кому рвать волосы, где имеются.
Разложив отчеты в правильном порядке, Бернштейн уселся в кресло и включил компьютер. Неспешно, как привык. Он вообще привык никуда не торопиться, даже если все вокруг суетились и летали, как ракеты. И, что интересно, успевал сделать гораздо больше других. Вот и сегодня он уже полчаса, как получил свежие разведданные от лучших полевых агентов своей группы, но только сейчас, хорошенько изучив рапорты разведчиков, принял решение доложить об изменении обстановки в ЦИК.
Разведчики, которые все полчаса, пока Владимир обдумывал детали предстоящего доклада и распечатывал рапорт, сидели на диване у двери и откровенно скучали, почувствовали, что их мучениям приходит конец, и заметно оживились.
– Так я что говорю… – подал голос Алексей Юрьев, разведчик со стажем, начинавший, как квестер-стрелок, но по совету начальника службы боевой подготовки и психологов ЦИК переведенный в разведку. – Завтра и не позже. Скорее всего, на рассвете.
– Я понял, – спокойно отреагировал Бернштейн.
– Ученые на ушах стоят, – добавил Митя Уланов, совсем юный, но подающий большие надежды стажер Юрьева. – А военные все деловые такие, серьезные, куда деваться. Но все равно видно, что приказ уже получили. Еле сдерживаются, чтобы не улыбнуться. Эйфория, короче. Только для солидности тщательно скрываемая.
– От кого они ее скрывают? – Бернштейн добродушно усмехнулся. Митя, наверное, самый юный в разведке ЦИК, тоже хотел выглядеть солидно и старался докладывать этак «взросло», вворачивая умные словечки и делая выводы.
– От зрителей? – Митя пожал плечами.
– От каких зрителей? Там засекречено все на сто рядов.
– Военным и зеркало зритель, – вместо стажера ответил Юрьев. – Кстати, два десятка официальных журналистов там все-таки аккредитованы. Сидят в пресс-центре, где и были, в километре к западу от точки. Чем не зрители?
– Не подпустят их ближе, – Бернштейн покачал головой. – Так