Минут десять он лежал, мучаясь от сковывающей боли в животе и ломоты в превратившейся в сплошной синяк спине, но потом ему немного полегчало, и он поднял голову. Камера была не тесной, судя по количеству нар – десятиместной. Правда, сидело в ней человек сорок. Депп вспомнил, что говорил охранник, и попытался присмотреться к сокамерникам повнимательнее. Перед глазами долго плавали радужные круги, но в конце концов зрение вернулось. На обещанных надзирателем геев эти люди не походили. Впрочем, Депп слабо представлял себе, как должен выглядеть этот контингент в тюремном варианте. На воле это чаще всего были ухоженные, деликатные и неагрессивные люди.
Заметив, что новичок приходит в себя, трое ближайших к нему сокамерников переглянулись и придвинулись еще ближе.
– Лидиец? – спросил один.
– Да. – Депп на всякий случай отодвинулся к решетчатой двери.
– Чего шарахаешься? Тут все свои. Тебя Гитлер так обработал?
– Кто?
– Сержант-надзиратель Гиле, – пояснил сокамерник. – Мы его Гитлером называем. Скотина редкостная.
– Он же с Титана, – фыркнул второй из троицы. – Там все чокнутые. Накурятся своей «шванки» и звереют просто. Тебя, лидиец, как зовут?
– Депп. Гарри Депп.
– Я Олаф. – Сокамерник протянул руку. – А это Себастьян. Мы с Натали. А вот он – Джин, марсианин.
– Рад познакомиться, – Депп пожал им руки и невольно поморщился от боли. Гитлер и его помощники отбили, казалось, все, что можно.
– В следующий раз, когда бить будут, пальцы береги, – посоветовал Олаф. – Под мышки руки прячь. Группируйся.
Депп представил себе следующий раз и содрогнулся.
– Часто это у вас?
– Бьют? Каждый день. Кого-нибудь обязательно списывают.
– В смысле – убивают?
– Здесь это называется «списывать». Они же на каждого из нас по шестнадцать евро в день получают – ну, на питание, воду, мыло и прочее. А «списанных» ведь можно не сразу из ведомостей вычеркивать. Обычно через неделю это делают. Вот и считай – шестнадцать на семь – по сто двенадцать монет с каждого трупа капитану, старпому и Гитлеру в карманы ложится.
– А как потом они это... объясняют?
– Кому? – Олаф горько усмехнулся. – Правозащитники сюда не прилетают – военный объект, «соновцев» тем более не дождешься, а инспекторы из штаба взятки берут. Я здесь уже полгода – ни одного разбирательства не было. Даже когда полковника с Данаи забили. Обычно офицеров сильно не рихтуют, а тогда перестарались, умер данаец. Но и тут все им с рук сошло. Гитлер про попытку мятежа и план побега историю сочинил, капитан упоил комиссию хреновухой, а старпом кому-то из проверяющих пацана привел. Так и договорились, замяли дельце.
Депп опустил голову. Он совершал в своей жизни немало ошибок, но ни одна из них не была столь непростительной. Надо было поднять тревогу и спокойно погибнуть от руки того подполковника. Умер бы в бою с космодесантом, как герой. И не пришлось бы долго и мучительно подыхать под дубинкой какого-то Гитлера. Или того хуже – не умереть, но превратиться в опущенную, забитую тварь и мучиться потом всю жизнь.
– Ты не вешай нос, Гарри, – посоветовал молчавший до сих пор марсианин. – Скоро все изменится.
Депп поднял на него отсутствующий взгляд.
– Все марсиане так говорят. Только не делают ничего. У нас в форте майор Джемисон есть, так он тоже обещает контрудар со дня на день.
– Вот именно. – Джин многозначительно выгнул бровь. – Майор-то, наверное, знает, что говорит.
– Мясник Джемисон? – Депп покачал головой. – Все, что он знает, как содрать с солдата три шкуры. Тоже вроде Гитлера. Только этот Гиле над врагами издевается, а тот над своими. Ты прости, Джин, но не верю я твоим сопланетникам. Ни на цент не верю.
– Потому и пятимся, – с горечью произнес марсианин, – что не верим друг другу.
– Не пятимся, а ползем на четвереньках, – вздохнул Себастьян. – А земляне нас то и дело догоняют и имеют. Любыми подручными средствами.
– И все-таки скоро вы убедитесь, что я прав, – упрямо заявил Джин. – Контрудар будет. Да такой, что Федерация рухнет, как подкошенная.
– Ты что, видел планы марсианского Генштаба? – Олаф махнул рукой. – Надеяться в тюрьме не запрещено, только на что-нибудь попроще, на что-нибудь не такое фантастическое. Что бить будут через день или что пайку увеличат. Ближе к реальности надо быть, Джин, ближе к реальности.
– Что там за юноша? – послышалось из дальнего угла камеры. – Индеец проснулся, – поморщился Олаф.
– Настоящий? – искренне удивился Депп.
– Почти. Ты с ним не спорь и вообще веди себя так, будто он тут хозяин. Но сильно не гнись, а то затюкает.
– Ходить сюда, – с явным колониальным акцентом лениво приказал Индеец.
Депп с трудом встал и подошел, опираясь о нары.
– Привет, – он пошарил взглядом среди сопящих вповалку тел и наконец вычислил «смотрящего». На его нарах было почти просторно: только сам Индеец и какой-то худосочный парнишка. На реального индейца «камер-босс» не тянул. Жирные, несмотря на скудный тюремный паек, телеса, сальные черные патлы почти до плеч, приплюснутый нос и чуть раскосые масленые глазки. Обросший эскимос, а не индеец. Впрочем, помнится, в школе говорили, что эти расы довольно близки, особенно если брать североамериканские племена. Не хватало кожаных штанов, жилетки с бахромой и мокасин. Вместо них на Индейце были форменные марсианские бриджи, грязная тюремная майка и один замызганный тапок. Вместо томагавка тип держал ложку, хотя ничего в данную минуту не ел.
– Лидия, да? – Индеец попыхтел немного и как бы невзначай добавил: – Тапок упал, не видишь там?
Депп, ни о чем не подозревая, наклонился и почти уже заглянул под нары, но вовремя сообразил, что это провокация.
– Там он, под нарами, если надо, лезь сам.
Индеец беззвучно рассмеялся и кивнул.
– Потом достану. Гитлер бил?
– Как всех.
– Не всех, – толстяк погладил себя по пузу. – Держись меня, будешь сыт и цел.
– Только не на жопу, – пробурчал кто-то на верхних нарах.
– Спать, скво! – не оборачиваясь, бросил Индеец. – Как тебя зовут, лидиец?
– Гарри.
– Хорошо. – Индеец благосклонно указал на пол. – Сесть, друг Гарри. Хочу говорить. Что там на Лидии?
– Держимся. – Сесть хотелось до головокружения, но Депп остался на ногах. – Скоро третий месяц пойдет.
– Силовые купола, да? – Толстяк понимающе кивнул. – Хорошая защита. Трудно взять.
– Из сотни фортов только два сдали, да и то сами. Коменданты землянам продались.
– А ты, из какого форта?
– Гатлинг.
– Мясника Джемисона выкормыш, – снова прилетел комментарий, теперь с других нар. – Да, этот майор не сдастся. Всех положит, а не сдастся...
– Герой, – сказал еще кто-то.
– Идиот, – возразил первый комментатор. – Только среди русских встречаются вменяемые люди с такой упрямой задницей.
– Он ирландец.
– Вот я и говорю, раз не русский, значит, идиот.
– А ты почему здесь, Гарри? – Индеец с подозрением прищурился. – Если форт не взят, почему федералы тебя сюда привезти?
– Я в дозоре был. – Депп замялся. – Ночью. Земляне как раз на штурм собрались.