— Граф Лужской Иван Трофимович, -сказал, будто плюнул он.
— А это еще что за хрен с горы? –удивился я, мысленно перебирая местную аристократию. — Так, погоди, он же заведует всякими увеселениями, проходящими во дворце — ну, там цветы привозит, шарики и прочее. Украшательством, в общем, занимается. Каким боком он вообще к вам?
— Все так. Но у него есть родной младший брат, который так же, как и мы, занимается разведением коней. Его конюшни хуже наших, да и таких красавцев у них нет, но все же, благодаря Ивану, он вхож в высшие аристократические круги — любителей экзотики много. Но не суть. Так вот, Его Величество изъявил желание создать кавалергардский полк, состоящий из шести эскадронов. В его составе будут служить только аристократы и по его задумке служба там будет одной из самых престижных… Можно много говорить об этом, но суть одна: для них потребуются кони — самые лучшие, можно сказать, элита. А это, сам понимаешь, огромнейшие деньги. Вот Лужские и решили, что этот пирог нам не по зубам, и решили вмешаться. Не знаю, откуда они узнали о планах Его Величества, но буквально на следующий день после их разговора началась травля.
Нам открытым текстом заявили, чтобы мы не лезли, куда не надо. Даже наша дружба с тобой их не остановила. Похоже, они ей не придали никакого значения. Да и что я мог сделать? Пожаловаться тебе, а дальше? Они скажут, что вообще об этом не слышали и видят нас в первый раз. А все, что у нас происходит, их не касается — это все проблемы мелкого рода, то есть, нашего.
— Минуй нас больше всех печалей и царский гнев, и царская любовь, -процитировал я по памяти классика, чуть изменив форму. — И что? Решили отказаться?
— Да куда там, — обреченно махнул он рукой. — Отец закусил удила и несется вперед, ничего вокруг не видя. Даже если придется все продать, он не отступится. Лучшие кони Пржевальских будут поставлены в срок, или он пустит пулю себе в лоб. Но боюсь, такими темпами ему ее пустят раньше. Нам уже выдвинули ультиматум, и если мы не откажемся от контракта в ближайшую неделю, нас уничтожат.
— Так, значит, если я тебя правильно понял, некий граф вообразил себя бессмертным и посмел вмешиваться в решения Российского императора? Тебе не кажется, что тут попахивает изменой? Да что там попахивает, явно же воняет! Один семь, ты что об этом думаешь? — спросил я девушку, что внимательно слушала наш разговор.
Назвав ее по позывному, я переключил ее на боевой режим. Вика тоже затихла и глаза ее подозрительно блестели и, как мне кажется, от едва сдерживаемых слез.
— Все верно, Первый. Надо брать и поговорить. Желательно с прижиганием всех частей тела.
— Прекрасно. А теперь смотри, мой скромный друг, как работает государственная машина, если ей дает пинок наследник престола. Сейчас зажжем, а может, и сожжем…
Глава 2
Глава 2
Пара тапов на браслете, и вот я уже на связи с Первым отделом Тайного приказа и его исполнительной частью — корпусом опричников.
— Ваше Высочество, — появилось перед моими глазами лицо полковника Суворкина Станислава Георгиевича, их непосредственного начальника.
— Станислав Георгиевич, мне тут птичка напела, что вновь измена проявилась среди наших аристократов.
— Кого прикажете укоротить на голову? — сразу воспрял он.
— На голову не надо. Пока не надо. Приказываю арестовать графа Лужского Ивана Трофимовича и его брата, Лужского Тимофея Трофимовича по обвинению в государственной измене. И не чиня им урона, доставить обоих в поместье барона Пржевальского, где я в настоящий момент нахожусь. А впрочем, если по пути вы немного их помнете, невелика будет потеря. Очень прошу вас настроить их на откровенный разговор.
— Все сделаем, Ваше Высочество, не извольте беспокоиться. Лично займусь.
— Благодарю вас, князь. Отец очень тепло отзывался о вас, и теперь я вижу, что он был прав.
— Служу Российской империи! — тут же вытянулся он, а глаза радостно заблестели. Что ж, немного лести никогда не повредит, тем более, что о нем я ничего действительно плохого не слышал и не нашел, хотя проверил всех. Честный служака — нам такие нужны.
— Жду, — кивнул я и отключился. — Чего ты так вытаращился, друг мой?
— Это же Суворкин!!! Им матери детей пугают, — Паша явно занервничал.
— Да нормальный он дядька, не мандражируй. Сам же видел, как он обрадовался. Сейчас доставят наших друзей, и мы с ними плодотворно пообщаемся, чтобы, значит, не наезжали на баронов, особо приближенных к начальству. Да и вообще, мне ваше баронство не нравится. Буду делать из тебя графа.
— В каком смысле? — напрягся он.
— В самом прямом. Но об этом позже. Кажется, я только что облегчил мамам задачу насчет причины… — пробормотал я себе под нос. — Ох, отец будет недоволен. Ну ничего — переживу. Кстати, Паша, задумайтесь о расширении бизнеса. А то, чую, скоро одно прибыльное место может освободиться. Ну, я насчет шариков и цветов. Потом об этом поговорим.
Пока этих твоих недоброжелателей разыщут, да к нам доставят, у нас время посмотреть твоих красавцев. Так что веди в конюшни. А то Лю потом будет хвастаться, а я от зависти помру. И Янь тоже — она у меня очень чувствительная.
— Ты абсолютно прав. Обожаю жеребцов, — произнесла она таким голосом, что Вика чуть не упала, а Паша подавился чаем.
Я же самодовольно хмыкнул, ничего не имея против жеребцов, особенно если они не покушаются на мое. Да и вообще, в этом мире мне конкурентов нет, погладил я свое ЧСВ, потому как его давно не гладили. Пару часов точно как.
Большое здание, вытянутое в длину, встретило нас радостным смехом мелкого, запахом сена и ржанием лошадей. Сколько их тут было — не сосчитать, но штук сорок точно. А может, и больше.
— Тут самая элита собрана, — гордо сказал Паша. — Стоимость каждого начинается от трехсот тысяч рублей. Но они не на продажу, а на развод. Так сказать, наш генофонд. Поэтому и живут они не хуже некоторых аристократов.
Вообще, конечно, сооружение впечатляло. Высокие каменные стены, просторные стойла, холеные лошади. Слуги, что ухаживали за ними, были одеты в какие-то старинные наряды и выглядели такими же довольными жизнью,