2045 год? «Шилов».

Сразу после допроса, обещанного разговора не состоялось. При выходе из лифта, раненому и уставшему Шилову стало плохо. Судороги скрутили пробитую пулями ногу и он повис на крепких плечах гвардейцев десантников.

Как только тьма окутала сознание, снова пришли бредовые видения.

Сначала он долго рассматривал бетонные стены некого бункера с не до конца задвинутой броне-створкой.

В щели, ведущей в тёмный коридор, застряло нечто бочкообразное, отдалённо похожее на раздавленный пылесос, с японскими иероглифами на треснутом боку. Затем в поле зрения появились изящные девичьи руки с тонкими запястьями плотно засевшими в блестящих кандалах.

В какой-то момент изображение сместилось ниже, и совершенно неожиданно Шилов узрел две идеальные груди, со вздёрнутыми вверх острыми сосками, а между ними торчал катетер, воткнутый прямо в тело, при этом присосавшегося паразита трясло, и он дёргался от равномерных порций белёсой жидкости, стремительно бегущей по прозрачной трубке.

На этом видение оборвалось, и Шилов увидел обычный сон, в котором он со своими пацанами играл в футбол на песчаном пляже, омывающемся волнами, некого моря или океана. Наташа стояла по колено в голубой воде и смеялась.

Он не знал сколько проспал, но очнулся от разговора, происходящего совсем рядом. Голоса беседующих он узнал сразу. Первый, с характерной хрипотцой немолодого мужчины, совсем недавно отдавал приказы капитану ВДВ. А второй персоной, принимавшей участие в диалоге, была та самая девушка, едва не убитая защитной системой жетона, корпоративного инспектора.

Очнувшийся Шилов почувствовал, что лежит на чём-то мягком, и аккуратно пошевелился. Судя по ощущениям руки оказались пристёгнуты наручниками, а в вене торчала игла капельницы.

Он не стал сразу открывать глаза, а для начала решил послушать о чём у пары собеседников идёт речь. Оказалось, говорят о нём.

— Но как такое возможно? — удивлённо проговорила девушка.

— Не знаю Валюша. Но я десять раз прогнал через симулятор его сигнатуру. Получается, что это именно он тот самый артефактный объект, влияющий на окружавший нас хроно-поток.

— Как только он зашёл за барьер, больше не зарегистрировано ни одного толчка. Стабилизировавшийся реактор холодного синтеза, зарядил все батареи и накопители. Похоже ещё месяца полтора мы точно продержимся.

— Даже, как-то жаль, что ему нельзя остаться тут.

— Почему?

— Подумай сама. Если из прошлого придёт новая большая волна глобального хроносдвига. То стабилизатор энергии внутри этого парня поменяет полярность и лабораторию может разнести по временной линии лет на сто, не меньше. Пузырь лопнет, и мы вывалимся незнамо где, или вовсе не вывалимся. И скорее всего всё то что делают наши в 2021 году будет безвозвратно потеряно.

— Значит он уйдёт?

— Обязательно. Как только Лиза его подлатает он сразу уйдёт.

— А если он наш враг. Звезду корпоративного инспектора с заоблачным допуском с секретности, абы кому не дают. — Судя по напряжённому голосу девушка явно сомневалась.

— Надеюсь, даже если это так, он пойдёт нам навстречу, когда всё узнает. Нам очень нужна его помощь снаружи. Если он найдёт Альфу, то мы сможем реализовать запасной план помощи нашим диверсантам.

— Это, если она жива.

— Я на это тоже очень надеюсь, кроме неё никто не сможет осуществить точечную передачу данных в 2021 год. А их срочно нужно передать, на копию её импланта, спроецированного в сознании Серого.

После начала диалога Шилов лихорадочно пытался понять о чём они говорят. И кое-что дошло до прояснившегося сознания. Похоже всё происходящее с ним в последние дни связано с неким экспериментом со временем, в который он был втянут случайно. И теперь те, из-за кого он потерял свою семью хотят, чтобы он им в чём-то помог.

Зубы непроизвольно скрипнули от злости, и глаза широко распахнулись.

— Я для вас пальцем об палец не ударю — зло прорычал Шилов.

— Почему же? — спросил солидного вида совершенно лысый мужчина в обычном рабочем комбинезоне.

— Из-за ваших экспериментов я потерял свою семью.

— Похоже нам нужно будет объясниться. Жду в лаборатории — проговорил мужчина и направился к выходу, но уже на пороге он остановился и тихо пробормотал — все мы кого-то потеряли.

Ученый вышел, а на смену ему в палате появился уже знакомый капитан ВДВ в полном облачении. К больничной кушетке приблизилась девушка в белом халате, у которой судя по топорщащейся ткани, на поясе висела кобура с пистолетом.

Посмотрев на недовольного Шилова, она вкрадчиво заговорила:

— У Академика Алфёрова старший сын военный лётчик, погиб недалеко от Крыма, во время атаки на американский авианосец. Младший сын, танкист, погиб в Сталинграде. У всех, кто сейчас заперт в этой временной петле, погибли практически все близкие. У меня мама с сестрой попала под химическую атаку. У Вадима, отец командовал обороной Москвы. — Девушка указала на десантника. — Да Вадим и сам бы тоже погиб, если бы не выполнил последний приказ отца, и не спустился с последними оставшимися бойцами в бункер.

Высказав всё это, девушка вышла. А минут через пять пришла докторша в очках. Она сняла капельницу, и просмотрев показания на панели медицинского диагноста, приказала капитану снять наручники с Шилова.

Капитан поиграл желваками, но приказ выполнил.

Затем они долго шли по коридорам подземного комплекса, который оказался ещё крупнее чем изначально представлял себе Шилов.

Впереди шла молодо выглядящая, симпатичная докторша, сзади гулко топал капитан ВДВ, облачённый в тяжёлый экзоскелет, а посередине периодически прихрамывая тащился сам Шилов. Как ни странно, но раны