– Наше собеседование пройдёт в формате интервью и займёт около получаса. Вы располагаете временем? – Наталья прищурилась и подалась вперёд. Крылья её носа затрепетали, едва она вдохнула аромат одеколона Кенара.

– Никаких проблем, – улыбнулся он, отмечая интерес к своей персоне со стороны Наташи. Паша сразу понял: эта работа ему неинтересна. Но худосочная блондинка с голубыми глазами скрасит скучный день часа на два.

– Что вы думаете о диванах? – задала первый вопрос Наталья. Она наклонилась ниже, позволяя Кенару уцепить взглядом край кружевного розового лифчика. Паша возбудился, а в узких джинсах стало тесно, намекая: диван – это нужная вещь в офисе. Особенно сейчас.

– Люблю диваны, – ответил Паша с придыханием, скользнув взглядом по тонкой шее к глазам Натальи, и заметил её реакцию: зрачки расширились от его следующих слов:

– Они мягкие и прыгучие.

– Прыгучие? – выдохнула Наталья, провела пальцами по волосам.

– Как батут. Туда-сюда, вверх-вниз, – отозвался Кенар, поддаваясь навстречу. Лесной аромат его одеколона окружил их. Наталья задохнулась и сжала колени, шаря ладонью в поиске поддержки. Она схватила автоматическую шариковую ручку и нажала на механизм, приводя в действие пружину.

– М-м-м… хорошо, – от резкого звука они оба вздрогнули и посмотрели на Наташины пальцы. – У вас есть опыт в продаже гаек?

– Гайки я умею закручивать. Плотно, – беззаботно ответил Павел, однако интонация стала ниже и в голосе появилась хрипотца. Кенар расставил ноги, ощущая дискомфорт от реакции собственного тела.

– Электролобзики? – шёпотом спросила Наташа, томно взглянув на Кенара из-под наращённых ресниц. Наталья так усиленно хлопала ими, что Паша подумал: «Сейчас взлетит, как кукурузник над поляной». Он немного отодвинулся – стул под ним снова заскрипел. Очередной щелчок и запах приторно-сладких духов Натальи заставили Пашу содрогнуться. Наташа этого не заметила: она заморгала и практически улеглась грудью на стол, забыв об остальных сотрудниках.

– А что с лобзиками? – с трудом спросил Паша, дыша через рот. Спелой сливы в сочетании с ванилью убивали желание и нейроны мозга – они задыхались от количества парфюма, перебивающего сейчас все запахи в помещении. И как он не почувствовал? Ничего удивительного: Кенар увидел красивую женщину, а дальше за него подумала мужская природа.

– У нас много лобзиков, – во взгляде Натальи промелькнул намёк. Слово «лобзики» она промурлыкала, пытаясь через стол добраться до Паши. Отступать некуда: Канарейкин отклонился, держа равновесие на двух ножках, а работники компании отводили взгляды и усиленно шуршали бумагами.

– Зачем вам столько лобзиков? – пропыхтел Павел, жалея о затеянной игре в «Казанову». Кенару надо было вести себя прилично, возможно оставался шанс выжить – не умереть от анафилактического шока посреди офиса сомнительной компании.

– Пилим, –  простонала Наташа, затем щёлкнула ручкой перед глазами Паши. – Всё вокруг!

Бог услышал безмолвные молитвы Канарейкина: под ним хрустнуло и ножки стула с треском сломались, не выдержав издевательств. Кенар с воплем полетел на пол, непроизвольно хватаясь за любую соломинку спасения. Часть бумажной макулатуры со стола ошарашенной Натальи вместе с дорогим ноутбуком полетели следом за ним.

– И она сказала: «Десять тысяч рублей – это белая зарплата, остальное – серым налом под столом, но с бонусами. Если хорошо пилить, продавать и закручивать»! – Паша незаметно стащил дольку лимона для пирога, коим они с Кирой решили побаловать себя перед предстоящими выходными. Павел скептически осмотрел кусочек фрукта, затем сунул в рот и поморщился от кислинки на языке.

– Что же ты, Кенар – птичка певчая, от таких щедрых условий отказался? Есть разница в серых кошках? – фыркнула Кира и шлёпнула наглого воришку начинки по руке, когда он потянулся к лимону. Леонова пригрозила удивлённому Паше разделочным ножом для мяса, схваченный на автомате.

Паша опять перепутал ножи и развесил их в неправильном порядке на держателе. В ответ Кенар повинно поднял руки, сдаваясь на милость победительнице, и прожевал дольку. Взгляд опустился на ярко-красные ягоды вишни неподалёку, затем Канарейкин оглядел фартук и левую щеку Леоновой. Пятна вишнёвого сока смотрелись, как кровавые следы. Будто Кира разделывала труп, а не готовила десерт.

– Маньячка, – пробормотал Канарейкин, спрыгнул со стола, когда Кира не шикнула на него. Показав ей язык, он подошёл к холодильнику и заглянул внутрь. – Кошки не отличны, а зарплаты – да. Я не для того сбежал из государственного балагана, чтобы сменить шило на мыло, – подцепив кусок нарезанной ветчины, сунул её в рот и обернулся.

Кира ответить не успела: трель дверного звонка разлилась по небольшой съёмной двухкомнатной квартире ребят истеричным звуком.

– Ты кого-то ждёшь? – с подозрением поинтересовался Паша. Он закрыл холодильник и прислонился к нему плечом, держа недоеденный кусок. Вопрос странный: Кира покрутила пальцем у виска и пошла открывать, забыв о разделочном ноже в руке – лезвие было испачкано в вишнёвом соке.

– Опять твои фанатки с девятого этажа. Имей в виду: стащишь всю вишню, я тебя на пирог пущу! – крикнула она. Мягкие тапочки на ногах заглушали топот по линолеуму, поэтому Леонова слышала, как копошится на кухне безобразник. Наверняка таскал вишню.

Не посмотрев в глазок, Кира распахнула двери и сдула прядь светлых волос. Только сейчас она поняла, какой у неё на голове хаос. Тяжёлым взглядом янтарных глаз Леонова посмотрела на двух курочек-дурочек – одна другой глупее. Они молча разглядывали фартук – брюнетка выпучила глаза, когда заметила тесак в левой руке Киры.

– А… Паша? – пискнула вторая девушка с рыжими волосами и ниже ростом, теребя блестящий клатч. Она покачнулась на каблуках, схватилась за предплечье подруги.

– На кухне, – Кира скрестила руки на груди и наклонила голову, посмотрев на подружек исподлобья. – Хотите присоединиться?

Девушки шумно вздохнули, а на лицах появилась гримаса ужаса. Кира разглядывала тонкую ткань осенних пальтишек подружек и недоумевала, как такое носить зимой. Она поморщилась от вопроса писклявой брюнетки:

– К чему?

Леонова закатила глаза, про себя обзывая этих лощёных дам «клиническими идиотками». Она оперлась ладонью о косяк и подалась вперёд к нежданным гостьям, а они отскочили на шаг.

– К пирогу, – ответила Кира, не понимая такой реакции на обычное приглашение – эту парочку не на ритуальное убийство звали.

– К пирогу? – эхом повторила рыжая и задрожала. Леонова мысленно посочувствовала бедняжке: она всегда такая нервная или просто сегодня Луна не в созвездии носорога? Вечно у Канарейкина странные девицы водились в друзьях. Пока Кира общалась с этими сумасшедшими, Кенар съел половину начинки – с него станется.

– А Паша? – точно попугай повторила вопрос брюнетка сиплым голосом. Леонова нахмурилась и махнула рукой.

– Можно с Пашей, какая разница. Вы заходите?

Девушки не выдержали: схватились друг за друга и синхронно упали в обморок прямо на пыльный бетонный пол лестничной клетки. Леонова вздохнула, провела рукой по растрепавшимся волосам и пожала плечами. Закрыв дверь, она пробормотала под нос:

– Психички. Эй, Паш, на пороге твои полудохлые бройлеры валяются, – позвала Кира друга, поспешив на кухню.

Она надеялась,