— Ого.
— Ага, — Валечка совсем скисла.
— Ой, я про шпинат и зубы в кино видела! — вставила свои пять копеек Манана. — Дешево и не оригинально!
Я согласилась.
— И я видела. А это значит, Валют, что своего воображения у этой цыпы нет! И вообще от природы куцый умишко! Ну и что, что она дочь технического директора? Разве это дает ей право всех оскорблять?!
— Малинкина!
— А? Что? — я чуть не свалилась с перегородки.
Закуток у меня был крайний, и чтобы видеть ребят и говорить громким шепотом, пришлось забраться на стул, который, естественно, тут же отъехал.
Гордеев стоял на пороге своего кабинета и наблюдал за тем, как я исчезаю за заграждением.
— Мария, не могли бы вы зайти в мой кабинет?
— Прямо сейчас? — То есть в кабинет, в котором сидит та самая Леночка, которая Петухова, и которую я не рассмотрела? А чего мне там делать-то, интересно?
— Именно!
Но, как говорится, на фронте приказы командира не обсуждаются, а у нас тут все-таки команда, как ни крути, и передовое поле работы.
Я вздохнула, поправила стул, клавиатуру, бумаги, убрала карандаш и ручку в ящик стола, но, передумав, вернула все на место. Открыв новую пачку стикеров, прилепила один на картонный скоросшиватель. Подумав, прилепила еще один с другой стороны, чтобы красивее было — люблю симметрию!
— Машка, ну ты чего? Он же ждет! — шепнул Юрка, заглянув за перегородку сбоку. — Не зли начальство, если не хочешь проблем!
Проблем я не хотела — ни себе, ни Шляпкину, ни расстроенной Валечке, поэтому поправила юбку, волосы, и пошла к Гордееву. Но по дороге ноги немного тряслись — а что, если его гостья услышала все, о чем я тут говорила? Справедливости, конечно, хочется, а вот работу потерять нет.
Гордеев стоял на пороге, в проеме открытой двери, как всегда в белоснежной рубашке, галстуке и темных брюках, и чтобы оказаться в кабинете, мне пришлось примериться и протиснуться возле него бочком.
Ничего себе! Ну и плечи! Хоть бы развернулся, что ли. У, шкаф!
— Да, Дмитрий Александрович? — дверь за спиной закрылась, послышались уверенные шаги, и Гордеев занял место за своим столом. Вскинув руки, поддернул повыше рукава рубашки и сцепил пальцы в замок.
— Знакомьтесь, Мария, это Елена, — указал мне подбородком на девушку в костюме. — Она бухгалтер и ведет наш отдел. Мне нужна от вас кое-какая информация.
Я посмотрела на брюнетку, она на меня, и обе кивнули.
Фу-ух, от сердца отлегло. Значит, не слышала. А оценивающий взгляд я как-нибудь переживу. Ничего, и не такие взгляды приходилось терпеть. Особенно от старух на лавочках, когда только родила без мужа.
— Малинкина, в вашем резюме сказано, — важно начал Димка, — что вы работали с коммерческой документацией.
— Да, работала. Хотя моя работа больше касалась предметно-практической стороны и аналитики интересных тендерных предложений. Наша фирма не заключала крупные сделки. С технической документацией я тоже работала, но опыт небольшой.
— К сожалению, Мария, что касается сделок в вашей фирме, вынужден вас разочаровать. Я владею иной информацией. Однако сейчас меня интересуют другой вопрос.
— Слушаю.
— В данный момент на рынке есть предложение и поставщик. Сегодня утром от заказчика пришел еще один список оборудования, заявленный на новый тендер. В ближайшее время от вас мне понадобится информация по этому тендеру, а Елене — помощь в составлении сметы. И да, Малинкина, помните о конкурентах.
— А…
— Так случилось, что это ваш старый проект. Считайте, что он существенно вырос в масштабах.
— Но…
— Проект обещает быть дорогостоящим, поэтому мы не можем себе позволить его потерять. Полагаю, здесь уместно вам напомнить о премии?
— Подождите. Насосные агрегаты центробежки? Но я смотрела по срокам, этот проект длится уже четыре месяца!
— Длился, — поправил меня Гордеев. — Наш отдел забрал его в работу неделю назад у вашей фирмы, и сейчас я пытаюсь убедить заказчика, что с нами стоит иметь дело.
Ничего себе, вот это новость! Я растерянно уставилась на Димку. Оказывается, наш бывший директор оказался еще хуже, чем мы все о нем думали. И вместо того, чтобы «продавать» информацию заинтересованным лицам, он сам выступал, как посредник, сшибая себе не копейки, а настоящие барыши. Так, что ли? Благо рынок мы шерстили как нечего делать!
Вот ведь подлюга! Хоть бы раз народу с тех сделок нормальную премию выдал! Нет, ну живут же люди, а!
Рука поднялась, как у робота. Захотелось бывшее начальство придушить.
— Могу я увидеть список оборудования?
— Да, пожалуйста.
Гордеев передал мне бумажные листы с распечатанной информацией, и я присела на диванчик. Стала читать.
— Что-то холодно у тебя здесь, Дим, — капризно подала голос Леночка. — Может, кондиционер включишь?
— Здесь нормально, Лена. Теплее нельзя, резкий перепад температуры вреден для рыб.
— Ну, Ди-имочка!
Я встала. В конце концов, изучить список можно и на рабочем месте, а воркование голубков мне слушать ни к чему. Гордеев что-то быстро писал в документах.
— Дмитрий Александрович, у вас ко мне все? Или вы еще что-то хотели? — спросила из вежливости, подойдя к двери. Хотелось рассказать обо всем Юрке.
Гордеев продолжал писать, не поднимая головы.
— Да, хотел, Малинкина. Сделайте мне кофе, пожалуйста. Двойной эспрессо с сахаром. И принесите сюда.
Клянусь, я уже успела схватиться за ручку двери, прежде чем до меня дошло.
— Что? — я оторопела. Какой еще эспрессо? Но ведь мне не послышалось? — Что ты… вы сказали? — переспросила изумленно.
Димка поднял голову и отложил ручку в сторону.
— Я попросил вас приготовить для меня кофе. Что здесь непонятного?
— Но…
Брюнетка вспорхнула с кресла и пересела к Гордееву поближе. Обернувшись ко мне, застывшей у порога кабинета онемевшей совой, натянуто улыбнулась:
— Действительно, Мария, что? Заодно и мне, дорогуша, сделайте чашечку! Только смотрите с сахаром не переборщите, терпеть не могу сладкое!
* * *— Маш?
— А?
— Ты чего стоишь как вкопанная? Выговор, что ли, получила?
— Нет.
— А чего тогда застыла? Или эта язва из кабинета и тебя умудрилась цапнуть, как Валентину?
Я посмотрела на Шляпкина, с интересом таращившегося на меня, и моргнула, сбрасывая оцепенение. Это сейчас что было? Там, в кабинете?
Черты офиса проступили яснее, дыхание отпустило, и грудь вскипевшей волной обожгло понимание. Это что же получается, Гордееву мало моего унижения на собеседовании, так он решил и дальше надо мной измываться?
— Хуже, Юрка. Кажется, об меня собрались вытереть ноги.
Парень вскинул брови и удивленно присвистнул, вытянув из-за перегородки цыплячью шею.
— А ты уверена, что все правильно поняла? — справедливо усомнился.
— Уверена. И знаешь, что самое обидное?
— Что?
— Что я не могу ему ответить тем же.
Сказала хмуро, и направилась по проходу между рабочими зонами к всезнайке отдела Манане Эристави.
— Маш, а что случилось-то? Зачем наш тебя