Ей показалось, что мир рушится. Она поняла все. Его глаза говорили ей, что она права.

Ты читаешь мой блог, а потом делаешь вид, что прекрасно меня знаешь и понимаешь?! Что читаешь мои мысли? Лжец! Зачем? Чтобы произвести впечатление на наивную малолетку, чтобы стать чем-то исключительным, чтобы затащить ее в постель и рассказывать об этом друзьям под водку?

Это не так, Марти, совсем не так… — Он попытался обнять ее.

Она резко вырвалась:

— Уходи. Пожалуйста, уходи! Ничего не говори… Уходи!

Он вышел без лишних слов. И не вернулся. Как он посмел не вернуться?!

В ее голове больше не осталось мыслей. Там были только слезы. Ей вспомнилось, как в чате какой-то парень хотел доказать ей, что, хоть он и не красавчик, но сумеет соблазнить любую женщину. «Просто я их слушаю и говорю им то, что они хотят слышать», — написал он. Тогда она страшно возмутилась. А ведь сама точно такая. Она хотела, чтобы мужчина слушал ее, чтобы понимал ее без слов… Чтобы говорил только то, что она хочет услышать. Идиотка Слова — вот самая большая ложь, на которую мужики ловят нас. Ты думала, что встретилась с ангелом, потому что он говорит тебе все эти безумно важные слова? Глупая. Ангелы ничего не говорят, они просто существуют и не притворяются, что знают тебя. В этом нет необходимости. Они появляются, когда ты в них нуждаешься, и не ездят к жене и ребенку. Ангелы существуют только для тебя. Как Анджей.

Он все время был, ничего не просил, никем не прикидывался. Любил ее и никогда не намекал на то, как он страдает из-за ее равнодушия к нему…

Она вывалила на постель все содержимое сумки. Нашла записную книжку. Дрожа, набрала номер Анджея. Автоответчик сообщил радостным женским голосом:

— Привет. Вы позвонили Оле и Анджею. Существуют две возможности: либо нас нет дома, либо у нас сейчас нет желания ни с кем разговаривать. Оставьте сообщение, мы перезвоним.

Прошло несколько месяцев с того вечера, и если бы сегодня ее спросили, что чаще всего она тогда чувствовала, она ответила бы: отверженность. Парадоксально, но больше остальных, казалось ей, ее отвергал Анджей. Тот самый Анджей, которому она сама регулярно, по нескольку раз в неделю, давала от ворот поворот. И несмотря на это, он все время должен был быть при ней, учить для нее новые стихи, заниматься ее компьютером, замечать новые туфли или новый лак, покупать для нее книги, напоминать, чтобы она позвонила отцу, и целовать ее в шею, но только в случае, если перед этим вызовет в ней восхищение. А потом сразу забыть, что она позволила ему сделать это. Он должен был ждать.

Переживать вместе с ней эту ее зачарованность Торунью, покорно терпеть то, что она, ни слова не сказав, исчезает на весь уик-энд, а вернувшись, молчит полнедели, срываясь как ошалелая при каждом звонке телефона.

Он устал