Испанские газеты только и писали, что о болезни и о постоянно растущем числе ее жертв; общественные места – школы, кафе, церкви, театры, различные собрания – закрыли; вход в транспорт без марлевой повязки был запрещен. Все как сегодня, только без электронных пропусков и штрафов.
Однако для того чтобы не сеять панику на передовой, страны-участницы дружно молчали о страшном гриппе.
В октябре 1918 года практически не осталось места на планете, куда бы ни проникла испанка: солдаты перемещались на другие фронты или возвращались домой, волоча за собой смертоносное заболевание.
Так, в Индии умерли 17 миллионов человек – примерно 5 % населения, в Иране и Самоа – 20 % жителей. А в самих США, откуда все пошло, умерли 675 тысяч, а переболели до 20 миллионов человек.
У испанки была странная особенность. Более незащищенными оказались не старики и больные со слабым иммунитетом – жертвами испанки в большинстве своем становились здоровые люди 20–30-летнего возраста.
Только в конце ХХ века ученые смогли объяснить этот парадокс.
Испанка, как я уже отмечал, проникла во все города и веси Земли, даже к эскимосам на Аляску. Именно условиями местного климата воспользовался американский патолог Йохан Халтин, когда в начале 50-х предпринял попытку «достать» вирус испанки из ее жертв, похороненных во льдах городка Бревиг, где из 80 жителей выжили только восемь. Но тогда ему это не удалось.
Десятилетия спустя были открыты новые способы извлечения вируса из тел, и в 1997 году Халтин вновь приехал в Бревиг. Врубаясь в вечную мерзлоту киркой, 73-летний патолог (сейчас он в добром здравии и ему 96) обнаружил останки женщины, чьи легкие целиком сохранились. Это позволило американским ученым воссоздать генную структуру испанки.
Выяснилось, что, попадая в организм, вирус (его назвали N1H1) вызывал сверхактивный цитокиновый шторм.
Этот сверхактивный шторм провоцировал воспаление всех тканей, после чего у иммунной системы начиналась паника и она старалась всеми способами убить своего мнимого врага, на самом же деле уничтожая организм человека.
Благодаря этой особенности вируса, например, выжил блиставший своими картинами, но не здоровьем Эдвард Мунк: он заболел испанкой в 55 лет. Знаменитый писатель Франц Кафка, который страдал туберкулезом, тоже заразился испанкой и остался жив. Их не слишком активная иммунная система не выдала в ответ на вирус губительную сверхреакцию.
Испанка сошла на нет, когда сам вирус привел к исчезновению породившей его среды.
Потери от нее, не сравнимые даже с потерями на поле боя, к осени 1918 года были столь велики, что именно это многие историки называют одной из основных причин завершения Первой мировой войны.
Именно тогда человечество начало переосмысливать задачи, цели и саму работу здравоохранения, которое постепенно становилось общедоступным. Появились министерства здравоохранения, выделенные из состава других департаментов, куда они на вторых ролях входили прежде.
Всемирный размах пандемии показал, что здравоохранение необходимо координировать всем странам сообща: закрытие границ, в чем мы сегодня опять убедились, не сдерживает роста заболеваемости. Так, в Вене в 1919 году заработало Международное бюро по борьбе с эпидемиями, а в Лиге Наций – отдел здравоохранения, которые позже заложили основу Всемирной организации здравоохранения.
Холера
Холера – инфекционное заболевание, которое вызывается бактерией под названием холерный вибрион (лат. Vibrio cholerae). Возбудитель холеры длительно сохраняется в воде, устойчив к действию низких температур. Передается преимущественно вод ным путем, но также пищевым и контактным. Источником инфекции может быть как больной, так и бессимптомный носитель. Вибрионы размножаются в тонком кишечнике, выделяя токсины, которые приводят к развитию не укротимой диареи, повышается проницаемость клеточных мембран. В отличие от других кишечных инфекций, при холере не поднимается температура, нет выраженных болей в животе. Просто организм стремительно теряет жидкость и электролиты с неудержимым жидким стулом. Падает артериальное давление, появляются судороги, нарушается работа сердца и внутренних органов, и человек может погибнуть от обезвоживания.
Почти все холерные пандемии родом из Индии, если точнее – из бассейна реки Ганг. Жара, прибрежные болота, перенаселенные берега, тотальная антисанитария (отходы – в реку, а вода из реки – в пищу), да еще и миллионные паломничества и ритуальные омовения, после которых паломники разносят заразу по всей Индии и за ее пределы, создали идеальные условия для холерных вибрионов.
История знает семь пандемий холеры. Но это заболевание, несмотря на все усилия врачей, и сейчас то и дело вспыхивает в районах с антисанитарными условиями в Африке, Юго-Восточной Азии, Латинской Америке, а таких районов в этих регионах великое множество.
До пяти миллионов человек заболевает ежегодно, 100–200 тысяч умирают.
О холере известно еще с «доновоэровских» времен, о ней писал отец медицины Гиппократ. С 1817 года по миру прошло семь холерных пандемий.
В 1817 году, начавшись рядом с Калькуттой, первая пандемия холеры охватила всю Азию. Только в Бангкоке погибли 30 тысяч жителей.
Походы британской армии содействовали распространению заболевания в Афганистан и Непал. А военные и торговые корабли Британии перевозили заразу от Африки до Индонезии. Вскоре холера уже была в Китае и на Цейлоне.
В Европу заразе не позволила попасть лишь невероятно холодная зима 1823–1824 годов, когда даже южные реки сковало льдом, и холерные вибрионы погибли.
Массивный бросок холеры в 1826–1837 годах из Индии через Западную Азию до Европы, Америки и Японии – такова география Второй холерной пандемии.
Не осталась в стороне и Россия: в 1829 году караван из Бухары занес холеру в Оренбург. А в следующем году случилось новое проникновение холеры: из Египта в Астрахань ее занес военный бриг. Затем по Волге болезнь дошла до Москвы, чему во многом способствовали бурлаки.
Была отменена Нижегородская ярмарка – по тогдашним меркам грандиозное торговое событие.
За эти два года в России переболело более полумиллиона жителей, 230 тысяч умерло.
В том же году впервые холера проникла на Украину, чему посодействовали солдаты, возвращавшиеся с русско-турецкой войны.
Во многих российских городах из-за строгих карантинных мер вспыхивали «холерные» бунты: как и сейчас, такие ограничения останавливали работу, торговлю, что вело к обнищанию народа. Другой причиной бунтов стало невежество: люди полагали, что врачи, которые дезинфицировали колодцы, наоборот, отравляют воду, и расправлялись с ними на месте и даже врывались для этой же цели в больницы. Две следующие холерные пандемии также вызвали ненависть народа к врачам. В итоге таких бунтов погибли почти 500 медицинских работников.
Третья холерная пандемия (1846–1863) стала самой смертоносной пандемией в XIX веке. Только в России погибли более миллиона человек. Для эффективной и слаженной борьбы с таким размахом заболевания в Париже в 1851 году представителями 12 европейских стран была принята Первая Международная санитарная конвенция.
А один из основателей эпидемиологии британский врач Джон Сноу при изучении вспышки холеры в Лондоне в 1854 году первым обнаружил, что холера распространяется через