Маги активировали артефакт под названием Путь В Никуда. Об этом артефакте Раэш читал очень много, прекрасно зная, что тот создает странный портал, ведущий неизвестно куда. Никто не мог сказать, ни кто его создал, ни время, когда это произошло, ни для чего он изначально предназначался. Даже заклинание, которое в нем хранилось, никто не мог увидеть, как никто не мог понять, откуда он черпает энергию, ведь после использования тот заряжался триста лет. Однажды калвари, которые где-то его обнаружили, провели эксперимент: открыли портал, отправили туда своего мага, наказав ему спустя триста лет ждать в месте появления, а до этого исследовать мир, в который попадет. Но спустя указанное время никто не вернулся. После этого исследования больше не проводились, а артефакт служил для наказания. Повелитель калвари лично взял в руки камень с душой Раэша и швырнул его в портал.
– «Ты достоин», – услышал, или почувствовал, или понял, или осознал Раэш эти слова.
Российская Империя, город Аркаим.
Маленькая девочка пяти лет от роду бежала по парку, стараясь скрыться от своих нянек. Светлые кудряшки мотались из стороны в сторону, маленькие ручки держали по банту, только что сорванному с головы. За ней быстрым шагом шла тридцатилетняя женщина, пытаясь догнать свою подопечную, но ей это уже не удавалось.
– Мила! – крикнула она, переходя на бег. – Людмила Георгиевна!
И когда женская рука хотела схватить девочку, та, ловко увернувшись, юркнула в кусты. Проползла на четвереньках полметра и побежала дальше. Оглянувшись, чтобы убедиться, что ее никто не преследует, она не заметила начало небольшого оврага, скрытого деревьями и кустами. В следующее мгновение она покатилась вниз. Недалеко, всего каких-то пять метров, но в конце больно ударилась обо что-то.
– Теперь будет шишка, – недовольно сказала она, потерев лоб. – Что это тут? Ого! – в изумлении воскликнула она, разглядывая идеально круглый камушек какого-то темно-фиолетового цвета. – Мое!
Зажала в руке и поднялась. Хотела осмотреться, как вдруг сильные мужские руки взяли и подняли ее вверх.
– Дядя, Егор, так нечестно! – не оглядываясь, воскликнула девочка.
Начальник охраны только покачал головой. И как только эта девчушка чувствует, кто именно ее берет на руки, или гладит по голове, или тащит для наказания.
– Вот отцу и расскажешь, – ответил он, на что девочка надулась.
Российская Империя, город Екатеринбург, пять лет спустя.
Десятилетняя девочка с соломенного цвета вьющимися волосами важно шествовала по парку поместья. Сегодня она была наказана за вчерашнюю выходку во время приема. Зачем было приставать сыну этого князя со своим «давай играть». Вот она и сделала ему расстройство желудка, чтобы отстал. А ее наказали! Бросив презрительный взгляд на флигель, где располагались гостевые покои, занятые семьей князя, она направилась дальше. Отойдя почти в самый конец, она вдруг поняла, что не чувствует магии. А в следующий момент у самых ее ног взорвалась магическая мина.
Глава 2
Капсула Вечности.
Исчезло все, и я очутился в полной темноте. В свое время, когда читал про это, там говорилось, что я могу все видеть и слышать, но сейчас вокруг меня был полный мрак и ни одного звука. Более того, я не различал течение времени. Хотя все демоны славятся этим даже лучше, чем калвари, не говоря уже о людях. Время шло, но без ощущений невозможно определить, сколько я нахожусь в этом состоянии. День. Декада. Столетие.
Боль пришла внезапно. Точно! Я же читал о том, что такое возможно и зависит от отношения тех, кто помещает душу, к этой душе. Вероятно, меня сильно ненавидели, раз так скрутило. А я еще не мог понять, как Капсулу Вечности можно использовать и для казни, и для сохранения кого-то. Теперь понимаю: если бы меня сюда запихнули мама или папа, то было бы даже приятно здесь находиться. Это была последняя мысль, которую я обдумал, а затем все мысли были только об одном: «Когда же это все закончится?».
Оказывается, можно привыкнуть ко всему, и к боли в том числе. Сейчас я даже радовался, что мне подвластно хотя бы одно чувство. Теперь оно ушло куда-то в сторону, оставшись фоном, и я снова мог нормально рассуждать. Первое, о чем подумал, это судьба моих родителей. Что с ними? Куда они исчезли? Единственное, что приходило в голову: они использовали какое-то особенно мощное заклинание. Сочетание магии отца и матери для них было одним из любимейших занятий. Некоторые заклинания я видел. Это было потрясающе, когда молния, луч или щит переливались черно-белым или, как в случае со щитом, он казался сплетенным из черных и белых нитей. Но того, что произошло в зале, я не только не видел, но даже не слышал, чтобы родители упоминали о подобном. И как так получилось, что мама с папой исчезли, а я остался живым? Я ведь даже почувствовал какое-то тепло от этой разрушающей волны, уничтожившей и людей, и калвари, и даже их доспехи с амулетами. Ответа на этот вопрос у меня не было.
А вот по второй теме для рассуждений у меня имелись кое-какие выводы. Фразу «Жертва принята» я поначалу воспринял, как будто мне это показалось. Но вот после «Ты достоин» сообразил, что это далеко не так. Кто-то очень могущественный вложил мне в голову эти мысли, несмотря на мою защиту разума, доставшуюся от родителей, особенно от отца. Ответ на этот вопрос может быть только один: Древний Бог, коготь которого я использовал для наказания предателя. Да еще мысленно попросил его хозяина, чтобы он не оставил от того ничего. В тот момент я даже не надеялся, что он откликнется на мою просьбу – это было просто мое сильнейшее желание. Потому и решил, что первая фраза мне показалась, а произошедшее с предателем списал на стандартное действие такого оружия. Но вторая фраза все расставила по своим местам. Вот только чего я достоин?
Внезапно стало светло. А затем я испытал небольшой шок: я видел все вокруг одновременно, словно глаза мои расположены, как у большой арахны – по всему телу. Первая мысль: «Я вернулся домой!» была несколько преждевременной. Я находился в лесу, ничем не отличающемся от моего родного мира, но пребывал в этом заблуждении только до появления первого животного. Ко мне наклонилась рыжая, хитрая мордашка и принялась обнюхивать. Что-то ей не понравилось и, фыркнув