Но когда двери открылись, я едва сдержала удивленный возглас.
Передо мной раскинулся ухоженный больничный парк, а дальше, за ажурной черной оградой, насколько хватало глаз, простиралось поле.
Солнце весело сияло в безоблачном синем небе. Птицы восторженно щебетали в ветвях аккуратно подстриженных деревьев. Бабочки танцевали в воздухе, медленно опускаясь на широкие скамейки и большие, пушистые цветы на идеально круглых клумбах.
Мне стало очень не по себе. Казалось, весь мир радовался безвыходности моей ситуации. Обнадеживало лишь одно. Рас, тот самый Рас, который вернул меня к жизни, должен навещать в «общежитии». И, быть может, он сумеет меня выручить?
И вот стоило мне подумать о Расе, как почудилось – в руках проскользнули разряды, слегка укололи кончики пальцев. Совсем не больно, скорее щекотно. Я с удивлением посмотрела на собственные ладони. Неужели нервы так расшалились, что их электрические импульсы выстреливают наружу? Истеричный смешок вырвался из горла. Медбрат обернулся, и я пожала плечами. Словно говорила: а чего вы хотите от гостьи из прошлого, гражданки несуществующей страны, и вообще рабыни-инкубатора? Парень невозмутимо отвернулся, не проронив ни слова. Наверное, согласился с моими аргументами.
Паника и ужас перед грядущим отпускали – медленно, но верно. В душе ни с того, ни с сего поселилась надежда. Я вдруг почувствовала, как странные волны пробежали по телу, накрыли с головой. Медбрат посмотрел на свою руку, обернулся – и все пропало.
В лицо пахнуло медовым нектаром, и в небе появилась большая черная машина. Ну, хоть что-то здесь напоминало мои фантазии о будущем! Летающий транспорт, как он есть!
Машина приблизилась так быстро, что я только ахнула. Двери распахнулись, и медбрат подсадил меня в просторный светлый салон.
От водительской кабины нас отделяла полупрозрачная перегородка. Но даже сквозь нее было видно, что там совершенно пусто. Машина управлялась автопилотом.
Я глубоко вдохнула и снова представила, что вот прямо сейчас увижу город и даже мир будущего…
И… опять ошиблась.
Внизу простиралась нетронутая цивилизацией природа. Леса, горы, равнины и реки выглядели так, словно их никогда не вырубали, не покоряли, не вспахивали и не облагораживали.
Между ними то тут, то там попадались настоящие поместья аристократов. Словно я угодила не в инопланетное будущее, а в земное прошлое.
Только особняки казались слишком идеальными, красивыми, почти игрушечными.
Временами под нами мелькали добротные аскетичные коттеджи с яркими черепичными крышами, видимо, для менее богатых мельранцев.
И вот когда я уже подумала, что ничего другого не увижу, впереди вырос лес темных, лаконичных небоскребов. Здания такой высоты я даже вообразить не могла. Прямо не здания, а божественные колонны от земли до небес!
Между ними разноцветными реками рассекали воздух небесные шоссе.
По сторонам от пестрых потоков машин мерцали едва заметные глазу туманные розоватые линии. Наверное, ограничители.
Все наземные тротуары вместо привычного мне асфальта, булыжников или плитки, покрывал какой-то светло-голубой материал. Казалось, пешеходы гуляют по едва подтаявшему льду.
Город выглядел красиво, почти глянцево, нереально.
Машина прибавила ходу, и все замелькало, как в ускоренной перемотке.
Небоскребы, небесное шоссе, виртуальные рекламные табло, витрины, снова небоскребы и… мы немного замедлились.
Резко свернули и устремились к неожиданно низкому полукруглому зданию. По всей его ярко-оранжевой поверхности сверкали на солнце сотни окон.
Я думала, мы направимся туда, но машина пронеслась по просторному парку, обогнула здание, и взгляду открылась небольшая пристройка. Она походила на несколько шариков мороженого, выложенных прямо на земле в художественном беспорядке.
Машина села, и дверцы распахнулись, впустив в кабину упоительный запах свежескошенной травы и чудесный аромат домашней выпечки.
Медбрат выскочил наружу, подал руку, и я отчетливо осознала – одну меня тут никуда не отпустят, даже в больничный парк. Но я предпочитала соседство этого мельранца, и особенно – компанию Раса, обществу Свангарда и, уж тем более, заточению в особняке клана Лимраньи.
Внезапно пришло удивительное воодушевление. Будто знала наверняка – мы со Свангардом больше не встретимся. А если и встретимся, то не как собственность с хозяином, рабыня с господином – как равная с равным.
Я замерла на мощеной оранжевой плиткой дорожке, потому что в голове замелькали образы, видения, картинки… Не знаю, как правильней назвать.
Вот счастливый Рас бежит навстречу. Он улыбается, что-то кричит, а я понимаю лишь одно – впереди свобода, новая жизнь и… безоблачное будущее.
Но следом мир заполняет чернота – глухая, холодная, безнадежная. Я нахожусь в ловушке, словно в мешке.
А потом… потом… перед глазами мелькают странные мельранцы или не мельранцы. Нечто среднее между мельранцами и людьми. Иссушенные, как после долгой болезни, с тоскливыми лицами, надеждой в запавших глазах. Их взгляды требуют, просят, молят. Я хочу… очень хочу помочь. Но не в силах ничего сделать. Беспомощность тисками сдавливает грудь, сердце сжимается от жалости.
Меня вновь накрывают странные волны. Будто где-то рядом источник очень громкой музыки, и тело вибрирует, улавливая ритм, подстраивается под него и резонирует.
А еще я постоянно возвращаюсь в просторную светло-зеленую комнату, с трехмерными обоями на стенах. Почему-то я точно знаю – эти рощицы с изящными деревцами и пушистым травяным ковром – лишь изображения. Как и мохнатые черные зверушки, похожие на очень больших белок. Они лихо скачут по веткам, спрыгивают на землю, суматошно что-то закапывают и снова прячутся в кронах. Стрелы солнечных лучей пронзают резные спинки громадной кровати, неподалеку от окна, и расплываются ослепительными шариками. Большой стол, выполненный в той же манере, высится посреди комнаты, и солнечные зайчики играют на нем в догонялки, испещряя белоснежный пластик желтыми пятнами.
Ленты лучей расчерчивают пол широкими полосами и упираются в дверь. Дверь… дверь… Она приближается, удаляется, маячит перед внутренним взором.
И сменяется рыжим семейством. Красивая молодая женщина, на вид не старше тридцати, с утонченными чертами лица – детскими, но не кукольными обнимает трех взрослых детей. Двух крепких мужчин с волосами цвета спелой ржи, чем-то похожих на Раса, и девушку, почти точную копию мамы.
Они что-то говорят, улыбаются, а затем вдруг вспыхивают розовым заревом, как Рас в моих воспоминаниях. Оно поднимается ввысь, словно причудливый фантомный костер с рыжим семейством внутри, тянется лепестками к небу и опадает, исчезая в мгновение ока.
Не знаю, как надолго выпала я из реальности. Только кто-то настойчиво встряхнул за плечи, и видения исчезли.
Мы с медбратом по-прежнему стояли неподалеку от пристройки. Сильно запахло вишневым пирогом, шашлыком, мятным чаем. Я невольно сглотнула, голодный желудок сжался и заурчал.
Медбрат усмехнулся и потянул меня в здание.
– Устроишься, вот тогда и покормим, – деловито сообщил он.
…
Рас
Едва машина пронеслась над косматыми лесными кронами, вырулила к полю, я понял – куда мы держим путь. Сюда тетушка летала регулярно, как только вспоминала самую большую свою ошибку