О, мой ангел, я не могу бросить научную деятельность даже ради этого…

Вот видите, всё-таки вы — зануда… — она потерлась носом о его ладонь, и с удовольствием почувствовала, как по его телу пробежала дрожь.

Хорошо, — он сдался на милость победительницы, — давайте вернёмся к тому, на чём остановились — к скандальному, но не оскорбительному…

Например, меня бы могли похитить разбойники, а герой бы меня спас… Ричард поправил очки и прокашлялся:

А роль героя, я так понимаю, отводится не мне?

Ну разумеется, — тоном, каким объясняют азы маленькому ребенку, заявила она. — Герой должен быть юным и прекрасным, а вы — старый и уродливый!

Ричард поперхнулся.

Мне же всего тридцать два, — робко напомнил он.

Вот именно, целых тридцать два. И вы — очкарик. А ещё — заикаетесь, если сильно волнуетесь, как в тот раз, когда просили моей руки…

И после этого вы называете меня жестоким и безжалостным? — сощурившись, поинтересовался он.

Ах… вы просто невыносимы… Это же я рассказываю… И мне, между прочим, холодно, могли бы меня одеть, а то только раздеваете…

А что делать, ежели у вас отсутствует не только элементарный вкус, но и чувство меры, вот и приходится избавлять вас от лишнего…

Злой вы человек, — она была обижена, но всё-таки позволяла ему крутить себя и так и сяк, чтобы он мог аккуратнее завязать ленты её более чем легкомысленного наряда.

Безусловно, — согласился он. — Я даже не буду спорить… Но, признаться, вы меня заинтриговали: какая же роль в вашем романтичном приключении отводится мне? Я просто сгораю от любопытства.

И вас совсем нет фантазии? За что вас только держат в Королевской академии наук?!

Действительно, завтра подаю в отставку, сжигаю все свои книги и совершаю аутодафе — зачем такой никчёмности занимать место под солнцем.

Ричард, с вами никогда не поймёшь, шутите вы или вправду обижены! — возмутилась она. Он же закатил глаза и мысленно попросил силы небесные укрепить его дух и выдержку. Джози немного позлилась, но всё-таки снизошла: — Вы будете злобным главарём разбойников…

Кто бы сомневался, — пробормотал он, подходя к камину и опираясь на мраморный выступ.

Да, — Джози в возбуждении заходила по комнате. Щеки её пылали, а глаза горели. — Вы привяжите меня к дереву и будете… — она запнулась, подбирая слова… — в общем, вы надругаетесь над моим невинным телом…

А как же герой? — напомнил Ричард.

На то он и герой. Он не только спасёт несчастную, но ещё и будет залечивать раны её искалеченной души…

А вы знаете, я начинаю находить определённые прелести в участи главного злодея. Не люблю пафос и сахарную пудру.

Ну вот! Вечно вы всё испортите — злодей должен раскаяться. И сам отдаться в руки палачей.

С чего вдруг?

Ну как же, должен же он понести наказание за оскорблённую невинность героини…

Это ещё спорно.

Бесспорно! В конце концов, это моя история. Или вот ещё, потому что ту вы испортили!

Всё! Молчу! И весь внимание!

В общем, есть прекрасный остров в море. На нём живёт юная и непорочная принцесса, которую местные… как их там…

Обычно — аборигены…

Да… эти аборигены считают принцессу белой богиней и молятся ей каждый день… Богиня же сидит на троне и повелевает…

Очень мудрая правительница, — как бы невзначай заметил Ричард. Джози нахмурила идеальные бровки, что означало крайнюю степень гнева:

Не влезайте раньше времени! Вы ещё появитесь!

Это обнадёживает.

Принцесса знает, что однажды за ней приедет прекрасный юноша на корабле с белоснежными парусами… но… вместо этого… на остров нападет дракон… Он хватает принцессу и утаскивает её в своё логово…

И зачем же? Он хочет её съесть?

Вовсе нет, — Джози вдруг густо зарделась, — он прикуёт её к стенке в высокой башне и станет

… подвергать её… сладостным истязаниям…

Ричард подошёл к ней, приподнял личико за подбородок и заглянул в глаза.

Вам не кажется, любовь моя, что в ваших историях несколько смещены моральные акценты? — Он обвел контур её губ большим пальцем, и, наклонившись, поцеловал в самый уголок.

Вас это беспокоит? — удивилась она.

Очень, — совершенно серьёзно отозвался он. — Почему прекрасная героиня никогда не достаётся благородному герою?

Благородный герой — несбыточная мечта. А злобные разбойники и свирепые драконы — суровая реальность. Мечты сбываются редко, и, к сожалению, уже после того, как с человеком случилась реальность…

И тут Ричард напугал её тем, что со стоном рухнул к её ногам.

Джози, родная, любимая! — вскричал он, осыпая поцелуями её пальчики, — что я наделал?!

Ричард, что с вами? — его отчаяние было таким искренним, что Джози растерялась. — Зачем вы так? Это же просто истории?

Он помотал головой и уткнулся лбом в её грудь.

Джози, а если я подарю вам остров, посажу вас на пьедестал и буду стану звать богиней, я смогу рассчитывать на ваше прощение?

Ричард, мне совершенно не за что вас прощать. Я не понимаю, почему эти истории так обеспокоили вас?

Вы — невинное дитя, Джози. Вам сложно представить себе механизмы, через которые зло разрушает чистые души… Недавно вы сказали, что ненавидите меня… Но я заслуживаю лишь презрения…

Его трясло, и Джози, испуганной и притихшей, оставалось только гладить его по голове, утешая. Понемногу он успокоился, встал, обнял её и спросил:

В каких широтах вы бы хотели остров?

В южных… Чтоб там пели диковинные птицы и росли великолепные цветы…

Обещаю, цветами будут усыпаны все дорожки, по которым будет ступать моя богиня.

Правда?!

Клянусь… А потом я вложу нож в вашу нежную ручку, чтобы вы исполнили свою клятву.

Какую? — Джози наморщила лобик, припоминая.

Он разгладил морщинки и нежно поцеловал её в темные завитки волос.

Ту, где вы убиваете меня, пока я сплю.

Джози подняла личико и посмотрела на своего супруга. В её серых глазах плясали искорки тревоги.

Зачем вы так?

Забудьте пока… — попросил он, — и знаете что, ваши истории получились весьма занятными и увлекательными. Вам бы следовало их записать.

О! — горестно пропела она. — Вы же знаете, как я не люблю много писать. У меня будут мозоли от пера…

Ричард улыбнулся, радуясь возвращению привычной Джози, — избалованной, капризной, маленькой, обожаемой девочки.

Тогда у меня для вас есть один подарок. Соизволите прогуляться со мной?

Ещё только час, я выхожу гулять после трёх…

Джози, я говорю не о вас, а о нас с вами. Составите мне компанию?

У вас прямо какое-то нездоровое желание гулять со мной по улицам. Да ещё эта ваша дурацкая привычка держать меня за руку, когда все пары ходят под руку…

Ангел мой, и как вам только удаётся испарять всю мою нежность?!

Я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду. Но хвастаться мною — а вы ведь именно это и делаете — сущее ребячество. Неужели вам нравится, чтобы все смотрели нам вслед и сравнивали: мою красоту и вашу, так сказать, более чем заурядную внешность?

Ричард промолчал, стиснув кулаки. Сделав вид, что не услышал