– Главное, чтобы ты приглянулась Лизхен, – донесся из-под воды голос матери. – Уверена, что он пляшет под ее дудку. Впрочем, жениху тоже необходимо понравиться.
– А вы научите меня, как понравиться Петру Федоровичу?
– Петру Федоровичу! Полагаю, по этому имени его называют только в официальных бумагах, тогда как для своих приближенных и, разумеется, будущей жены он, как и прежде, Карл Петер Ульрих. Когда он предал веру своих отцов, вашего батюшку чуть удар не хватил. Предупреждаю, если вы произведете благоприятное впечатление на Лизхен, а я всегда буду ее так называть, вам также придется отречься от нашей веры. По крайней мере, на первых порах.
– Как меня тогда будут называть?
– В православие есть имя София. Кроме того, русские добавляют имя отца, твоего отца зовут Христиан Август[9], стало быть, тебя могут называть София Христиановна или София Августовна. Впрочем, у Лизхен хватит бесстыдства подобрать тебе имя на свой вкус.
И все же это непостижимо. Лизхен, рыжая Лизхен, чуть было не стала женой моего родного брата! Сейчас бы у них были дети старше тебя, я называла бы ее дражайшей сестрой, а ты любезной тетушкой.
– Пока эти дамы пользуются зеркалами, мы рискуем создать нежелательный коридор. – Колдун еще раз тряхнул раму, так что появившееся было изображение тотчас снова скрылось под рябью.
– Еще немного, миленький. Озолочу! – взвыла гостья и, оттолкнув хозяина дома, впилась взглядом в готовящихся ко сну мать и дочь. Теперь девушка сидела на высокой кровати.
– В любом случае наш возлюбленный монарх, великий император Фридрих, ссудил нас с тобой деньгами на дорогу и приказал сшить тебе и, разумеется, мне по паре платьев. Мы должны произвести достойное впечатление на Русский двор.
– Пару платьев?! – хмыкнула Елизавета. – Воистину дар, достойный великого мужеложца!
– Да уж, – улыбнулся Алексей Григорьевич.
– Его Величество уверил меня, что его люди при дворе Лизхен постоянно доносят, что привычки наследника остаются прежними, и он, несмотря на изменение своего положения, все еще считает себя скорее хозяином Голштинии и преданным слугой короля Фридриха, нежели будущим российским самодержцем. Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский ненавидит и свое новое имя, и навязанную ему религию, и только и ждет, когда его тетка помрет, дабы самому занять престол и сделать из надоевшей всем старой России новую просвещенную и современную во всех отношениях Голштинию.
– Это очень неразумно, на мой взгляд. – Девушка украдкой заглянула в зеркало и, снова встретившись глазами с Елизаветой, на этот раз пересилила себя и не отбросила зеркало. Изображение моментально исчезло, но София Фредерика продолжала попытки увидать наблюдающую за нею незнакомку. Она то отворачивала от себя зеркало, делая вид, будто бы позабыла о нем, то снова резко поворачивала его к себе.
– Что же тут неразумного? Имей в виду, я поручилась за тебя перед Его Величеством. Я сказала, что ты сделаешь все возможное, дабы понравиться Елизавете, а когда ты, с божьей помощью, войдешь в августейшую семью, ты продолжишь быть верноподданной Его Величества. Так что, когда к тебе обратятся от имени нашего добрейшего короля, ты почтешь за величайшую честь послужить твоей родине. Твой долг…
– Мерзкая предательница! – Елизавета поднялась, тяжело дыша, и колдун тут же подал ей кружку воды. – К черту немок, к черту все семейство! Пусть выбирает полячку, француженку, кого угодно, сил моих больше нет!
– Нет! – в друг отозвалось зеркало. И Елизавета увидела, как хрупкая девушка спрыгнула с постели и подбежала к матери. – Но ведь это форменная глупость! Россия больше и намного сильнее Пруссии и Голштинии, вместе взятых, Российская империя – огромная держава. Какой смысл подчиняться Фридриху, будучи принцем или принцессой русских? Тем более взойдя на престол?
– Замолчите! Что вы можете понимать в политике, глупая девчонка! Весь мир знает – немцы непобедимые воины! Великий Фридрих говорит, что ваш жених дал обещание его посланцам, что когда он станет русским императором, он отменит православие, упразднит церкви и монастыри и насадит лютеранскую веру.
– Но это и погубит его! – не унималась девушка. – Спросите кого угодно, кто такие русские, и вам ответят – православные! Если Карл Петер сделает такую глупость, в стране поднимется мятеж, который невозможно будет подавить всеми воинскими силами короля Фридриха. Да и не пришлет Его Величество свои войска, станет он из-за глупости Карла Петера Ульриха рисковать своей армией?!
– Но Его Величеству Фридриху виднее, что лучше для России, а что нет.
– Когда я стану женой Петра Федоровича, не Карла Петера, а Петра Федоровича, я не пожалею сил, чтобы отговорить его от столь губительной идеи, и сделаю все возможное, чтобы он утратил свою детскую веру в добрейшего короля Фридриха.
Звонкая пощечина закончила объяснения между матерью и дочерью.
– Если ты позволишь, я бы сказал, что девочка совсем не глупа. Она умная и смелая. – Алексей Григорьевич поднялся с места и прошелся по горнице. – Я считаю, что дам нужно принять со всем радушием. В любом случае вы ведь не обязаны венчать Петра с этой его невестой в первый же вечер.
– План Фридриха относительно Петра Федоровича настолько нелеп, что я бы даже не дерзнула выносить сие на обсуждение совета, – помедлив, продолжила Елизавета. – Не исключено, что он существует исключительно в дурной голове Иоганны. Можем мы увидеть встречу этой дамы с императором Фридрихом, будь он неладен? Наши люди докладывают, что герцогиня много лет тайно влюблена в своего монарха.
По знаку Елизаветы Алексей Григорьевич положил перед колдуном второй кошелек. Изображение заплясало, и тут же на глади зеркала появилась одетая в скромное платье темного шелка Иоганна. Женщина поцеловала протянутую ей для поцелуя руку и тут же подняла на своего короля полные восторга глаза.
– Вы отправитесь в Россию вдвоем с дочерью. Вам не нужна пышная свита, и мужа своего, дурака и нытика, оставьте дома. Служанок найдете на постоялых дворах, лучше, если обойдетесь вообще без прислуги, недопустимо, чтобы чужие люди рылись в ваших бумагах. Вы будете путешествовать как графини Рейнбек, ничем не приметное имя, и поведение ваше в пути должно тому соответствовать. Ваши документы уже готовы. В пути вы можете поиздержаться, поэтому мой казначей выдаст вам сто талеров сейчас, и еще вы получите по дороге. Не стоит возить с собой слишком большую сумму. Это привлечет к вам воров, и бог ведает, что вы станете делать, если вас ограбят. Ваш путь пройдет, – он подвел Иоганну к столу, на котором лежала карта, – вот через эти города. Останавливаться будете на отмеченных здесь постоялых дворах. Здесь и здесь вам передадут еще деньги и дальнейшие инструкции. Вы сошьете несколько платьев для дочери и себя. Надеюсь, ваша София Фредерика девственница? Там ее подвергнут осмотру.
– Разумеется, Ваше Величество. София Фредерика чиста и непорочна. Кроме того,