Пока я грызла шефу мозг и нервную систему, сумрак успел захватить город. Уже зажигались фонари, и луна зависла над крышами домов тонким серпом. Я перевела взгляд с неба на своего узаконенного «брачным контрактом» временного жениха, молча удивляясь очередной неожиданной выходке. Почувствовав мой взгляд, он обернулся и подмигнул:

– Пошалим, Малыш?

– Тоже мне – Карлсон, – фыркнула я.

– Ага, у меня и домик есть, – осклабился Колчановский и добавил: – Соседский. Сейчас мы с тобой, чудище-занудище, произведем рейдерский захват чужой собственности.

– В реестр внести? – деловито спросила я, следуя за Костиком.

Он обернулся, отсалютовал мне рукой с бокалами и ответил:

– Мне нравится твоя хватка, солнышко.

– Спасибо, что не детка, – проворчала я, вновь чувствуя себя неуютно, теперь от нового обращения, которое употребил шеф.

– У тебя должно быть милое прозвище, – он снова отвернулся и двинулся к своей цели, продолжая разглагольствовать: – Я еще не определился – какое. Котенок… Так я готов был назвать тебя еще до того, как предложил… шабашку, – Костик, полуобернувшись, хмыкнул, вспомнив название, которое я сама дала его предложению. – Солнышко вроде ничего, но это что-то теплое и ласковое, а ты волк в овечьей шкуре. Милая, дорогая… Ну, это нечто нейтральное. Детка больше подходит подругам вроде Лизы. Нужно что-то этакое… Зайка… Нет. Рыбка тебе подходит больше всего.

– Это, типа, холодная и скользкая? – полюбопытствовала я.

– Пир-ранья, – пророкотал шеф и клацнул зубами.

– Ой, как страшно, – фыркнула я, проходя мимо него.

– Мне так точно, – усмехнулся КГ. – А ты как будешь меня называть?

Я обернулась, посмотрела на своего «жениха». Хм… Я как-то не думала, что его еще надо как-то называть. Котиком шеф мне тоже как-то не виделся. Змей – да, но уж точно не пупсик или зайчик. Змей и пиранья… Хмыкнув, я развернулась и направилась дальше, правда, недалеко. Впереди показался небольшой садик, разбитый на крыше. В этом садике имелись качели и пара раскладных кресел с высокой спинкой. Вполне себе ансамбль. Мне понравилось.

– Что тебя рассмешило? – спросил Костик, пристраиваясь рядом.

– Да так… – уклончиво ответила я.

Колчановский направился к качелям, успев сунуть мне бокалы. После уселся и похлопал рядом с собой, я спорить не стала. Нам и вправду нужно было привыкнуть друг к другу и сблизиться настолько, чтобы завтра выглядеть парой, которая существует не один месяц и даже собирается пожениться.

– Ты не ответила, – заметил шеф, открывая бутылку шампанского. – Что вызвало твою усмешку? Ты ведь думала о прозвище, которое можешь мне дать на эти выходные. И как же ты обозвала меня?

Я откинулась на спинку качелей и прикрыла глаза, наслаждаясь теплым вечером. Шум вечернего города долетал на крышу лишь слабыми отголосками. Ветерок трепал волосы, выбившиеся из строгого пучка, он ласкал кожу легкими касаниями, погружая в приятную негу. Рядом хлопнула пробка, но я не спешила подать бокалы, не желая нарушить момент умиротворения. Костик сам забрал у меня один из бокалов, и я слушала, как шампанское с тихим шипением льется в хрупкий хрустальный сосуд на высокой ножке. После этого бокал мне вернули и забрали второй. Я вздохнула и открыла глаза.

– За успех нашего мероприятия, – Колчановский поставил бутылку на поверхность крыши и поднял свой бокал.

– За аферистов, – хмыкнула я, отсалютовав ему.

– Отличный тост, – широко улыбнулся Костик, и мы сделали по глотку.

Шампанское было приятным, как и вечер, и я отпила еще немного, смакуя вкус. А затем недоуменно взглянула на шефа, когда он протянул ко мне руку.

– Повернись ко мне спиной, – велел он.

Хотела спросить – зачем, но передумала и доверилась. Он вытянул из пучка шпильки одну за другой, и волосы упали мне на плечи тяжелой темной волной.

– Да, так определенно лучше, – одобрил собственный произвол начальник. – А теперь рассказывай, как ты меня обозвала.

Я усмехнулась и ответила:

– Чингачгук.

– Не понял, – нахмурился КГ. – В смысле, индеец? Вождь краснокожих? Стойкий и невозмутимый?

– Большой змей, – я протянула руку и постучала ему по лбу указательным пальцем.

– Холодный и скользкий? – осознал Костик. – Как рыба? Змей и пиранья… – Озвучив мои мысли, он хохотнул и покачал головой: – Да уж, парочка. Кстати, что там с нашей историей? Пришло время посвятить меня в свою версию. Приступай.

– Сам ты чудище-занудище, – проворчала я. – Такой вечер, а ты всё о деле.

– Это важно, – возразил шеф. – Давай, не жадничай.

Жадничать и вправду смысла не было, потому я выполнила пожелание Колчановского и рассказала более правдоподобную историю, чем те, которые мы с ним генерировали раньше. А было всё так. Жила-была простая девушка Вероника, работала себе в кофейне официантом и работу свою очень уважала. Грустить ей было особо не о чем, кроме одного – рассталась с молодым человеком. Была у них любовь, казалось, на века, но испытание расстоянием не выдержала, ибо возлюбленный нашей девы уехал в дальние дали и, устав от одиночества и верности, сменил приоритеты, о чем рассказал деве, как честный м… человек. В общем, в такой вот тяжелый период жизни девы и появился ОН.

В этом месте я усугубила мелодраму, чтобы придать истории красок. А случилось вот что. Шла Вероника утром на работу, по сторонам не смотрела, ибо страдала от предательства и потерянной любви. Потому пропустила красный сигнал светофора и сиганула прямо под красивое авто, за рулем которого сидел принц. Правда, в тот момент дева красоты и шикарности авто не разглядела, да и водителя едва запомнила.

– Я на тебя наорал, – кивнул Костик. – Точно бы наорал. Это стресс.

– Наорал, – согласилась я и продолжила.

Водитель не успел набрать скорость, и потому дева наша выжила и даже почти не пострадала, испугалась больше. А когда водитель отчитывал Веронику за ее невнимательность, она расплакалась на его широкой груди. Мужчина убавил накал своего возмущения и хотел отвезти деву в больницу, чтобы ее осмотрели, но она отказалась, и тогда он проводил жертву наезда до кофейни. После этого уехал, но бедолагу не забыл.

– Неплохо, – одобрил шеф. – Продолжай.

Следующая их встреча состоялась в той самой кофейне. Костик зашел туда, чтобы узнать, как себя чувствует девушка. Это был выходной день, и шеф был одет проще и неприметней. Без машины дева его не узнала, что Колчановский понял очень быстро. Она бы и машину его не узнала, потому как в своей печали и слезах даже