Словно из ниоткуда, а на деле будучи очень ловко выуженным из глубин пиджака, в пальцах Гада появился красивый конверт из плотной серо-голубой бумаги с круглой эмблемой-печатью. В переливающемся, как голограмма, кружке виднелось раскидистое дерево, чьи листики формой очень походили на пластинки, которые постоянно ломал пальцами декан, а плоды напоминали маленькие яркие желтые шарики – детские игрушки из тех, что одно время стоили десять рублей и продавались в автоматах супермаркетов.
– Письмо – это хорошо, а про телефон новость плохая. Это что ж, нам и кровиночке позвонить нельзя будет? – удивилась бабушка и воинственно уперла руки в бока, не спеша принимать конверт.
– Там связь не работает, закрытая зона, – тяжело вздохнула внучка, явственно почувствовав, как собирается гроза.
Декан, даром что прежде с бабой Любой дела не имел, тоже просек ситуацию, втихомолку выудил из мешочка на поясе очередную хрупкую пластинку и сломал ее. Посыпались фиолетовые искорки.
– Тогда я тебе сейчас с собой покушать соберу! – вдруг неизвестно почему проведя параллель между отсутствием связи и необходимостью запасов продуктов питания, объявила баба Люба, мимоходом забрала из рук декана конверт, заткнула его за зеркало в коридоре и ринулась в кладовую.
– Вы чем ее заколдовали? – подозрительно прошипела Янка, готовясь пнуть мужчину по лодыжке, если тот, оправдывая свое гадское имя, навредил бабушке.
– Знак ТИО пробуждает доверие к собеседнику и веру в его слова. На письме аналогичный знак, чтобы родные студентов не волновались, – шепотом отозвался декан, слегка прибалдевший от резвости бабки. – Но такой реакции я не ожидал. Корректировать не буду, чтобы не спровоцировать более экзотических проявлений. Все-таки даже знаки Игиды в мирах фиолетового спектра зачастую проявляются причудливо.
– Игида? Фиолетовый спектр? – нахмурилась запутавшаяся в объяснениях Янка, но занесенную для удара ногу опустила.
– Миры технические, с минимальным проявлением магии. Обо всем этом вам позднее расскажут на лекциях по основам Мироздания в АПП, – хмуро выдал Гад, утешая себя бормотанием под нос: «Зато Шаортан старую дракошку умасливает, ей тяжелее…»
Еще раз эту фразу про «ей тяжелее», но уже с сомнением, декан повторил, когда из кладовки показалась довольная, как мытый слон, бабушка Любовь, волокущая три здоровенные позванивающие сумки габаритов «мечта оккупанта».
– Вот, в дорожку, варенья, соленья, приправы, – бухнула хрупкая бабушка свою ношу в подозрительной близости от ботинка преподавателя.
– В академии есть столовая, студенты обеспечиваются трехразовым питанием и… – попытался было возразить дезориентированный декан.
– И что? – снова встала в позу героическая бабушка. – Знаем мы эти полупорции для дистрофиков! Яна у меня девочка фигуристая, ей кушать лучше надо, чтоб форму не потерять! И друзей угостить будет чем! Ой, я ж еще джем забыла, желе и варенье! – И бабушка снова ринулась в кладовую.
Гад же процедил сквозь зубы:
– Я всего этого не понесу!
– Земляничное, красносмородиновое, вишневое, малиновое! – перечисляла тем временем в кладовой бабушка, составляя баночки с заманчивым стуком и легким шорохом. Так всегда стучат пузатые баночки, доверху наполненные сладким содержимым, и шуршат закрывающие варенье крышки из бумаги, перетянутые резинкой.
– Земляничное? – В голосе Гада промелькнуло явственное сомнение – слабость личности, готовой поддаться искусу.
– Одна банка ваша, – предложила Янка, трезво оценив свои скромные по сравнению с объемами бабулиных заготовок способности к транспортировке. Хоть об стенку бейся, а одной ей никак четырех туго набитых сумок утащить не получится.
– Три, – стал торговаться декан.
– Две! – не уступила хозяйственная девушка. – Мне, вы слышали, еще сокурсников угощать.
– Договорились, – нехотя отступил на заранее подготовленные позиции Гад. – Но мои самые большие!
Бабуля с умилением пронаблюдала за тем, как гости распределяют сумки. Яне как девушке досталась самая легкая. Внучку напоследок расцеловали в обе щеки и даже декана зачем-то чмокнули в лоб. Ради этого тому пришлось нагнуться. Но чего только не вытерпишь ради увеличения финансирования и земляничного варенья в придачу! Прощальная ласка домовитой старушки куда безобиднее брюзжания финансовой комиссии.
По лестнице декан и будущая студентка спускались тяжелогружеными позвякивающими баржами. Янка запоздало поинтересовалась:
– А еда-то не испортится?
– Не успеет. Вы ее быстрее съедите, – усмехнулся мужчина, не понаслышке знавший об аппетитах вечно голодных проглотов-студиозов. – На продукты воздействие менее заметно, чем на вещи.
– Ой, так, может, мне документы надо было дома оставить, а не в вашу АПП тащить? А ну как у меня паспорт на клочки распадется?
– АПП теперь и твоя, студентка, привыкай. А личные вещи сдашь коменданту общежития, когда сегодня форму получать будешь. Он их в именной короб с защитой от пыли Игиды поместит, – рассеянно проинструктировал Гад. – Ничего не пропадет.
– А дышать этой пылью радиоактивной не вредно? Или в форменный комплект входят защитные маски, обязательные для ношения?
– Дышать не вредно, – усмехнулся декан и все-таки решил немного расширить объяснение: – Тех, кто приходит учиться и преподавать в академию, выбирает сама магия мира и деревьев Игиды, они – дети Игидрейгсиль. Этой магией пропитаны листья и плоды, которыми в процессе обучения пользуются студенты. Часть силы в виде невидимой пыли после рассеивания знаков и семени пророчеств остается в воздухе даже после самых скрупулезных попыток сбора. Эта взвесь не опасна для живых, но постоянное воздействие микрочастиц на предметы, созданные вне мира Игиды, изменяет их, случайным образом преобразуя свойства.
– «Дама сдавала в багаж…» – хмыкнула Янка, припоминая знаменитую стихотворную историю Маршака о болонке, трансформировавшейся за время транспортной перевозки в здоровенную дворнягу.
Да уж, придется, наверное, сдать коменданту свою сумочку и пакет с документами, чтобы вместо личных вещей ко времени выпуска из этого волшебного циркового училища не получить какой-нибудь чудо-куст. Никаких особо трепетно любимых вещей у девушки не имелось, она вообще до странности равнодушно относилась к тряпкам. Было бы удобно, и расцветка не вырви глаз, а в остальном не принципиально, потому к информации об обязательной форме в АПП Янка отнеслась с полным пофигизмом.
У подъезда численность бабчека возросла еще на две единицы, они проводили уходившую девушку и преподавателя самыми пристальными взглядами. А потом сплетня о разведчице Янке, подпитываясь богатой фантазией жадных до новостей старушек, продолжила набирать обороты. А чего бы иначе Донскую с вещами на выход такой строгий мужчина провожал? Сразу видно, не шпиён какой, а самый настоящий разведчик! Вот Янку-то в разведку точно-точно записали и будут учить так, чтоб Никита́ с Ларой Крофт обзавидовались.
Ничего не знающая о своей будущей карьере разведчика экстра-класса девушка и декан зашли за угол дома, свернули на тропинку в густых кустах зеленой сирени. А уж оттуда они благополучно исчезли благодаря очередной пластинке-листику из кошеля-сумки, извлеченной деканом с неблагозвучной кликухой то ли на ощупь, то ли наугад. Материализовались путешественники в