До этого момента Нрэн не отдавал, вернее, не решался отдать себе отчет в причинах столь несвойственного ему поведения. И вдруг бог ясно осознал всю нелепость ситуации, в которую загнал сам себя. Притащив любовницу из похода, он, безнадежный раб собственной страсти, пытался доказать сестре, что свободен. Доли секунды спустя Нрэн признал и вторую причину: ему ужасно хотелось заставить сестру ревновать так же бешено, как всегда ревновал ее он. Ревновал, когда на нее смотрели другие мужчины, когда она улыбалась им, кружилась с ними в танце на балах, вела беседу… Как он ненавидел всех этих красноречивых смазливых ублюдков, как завидовал им, мучаясь тайной робостью и не смея даже завести с кузиной ничего не значащего легкого разговора, страшась ее насмешки…
«Силы, что за глупость я натворил?! Чтобы Элия ревновала меня? Какая чушь! Да она вообще не обращает на меня внимания. Ей безразлично, с кем я путаюсь. Зачем я ей нужен? Болван! Идиот! Мужлан! Грубый солдафон! Как я могу быть интересен ей, когда вокруг столько красивых и остроумных мужчин?» — носились в голове Нрэна обрывки уничижительных мыслей.
Пока бог войны молча пожирал Элию взглядом, изнывая от любви и неистового, как всякое чувство богов, желания, белая как мел пухленькая брюнетка тщетно пыталась решить на практике абсурдную математическую задачу по умещению большего объема в меньшем: спрятать все свои пышные прелести за худощавую спину лорда. Получалось плохо.
Минуту интригующего молчания и душевных терзаний прервал тихий, можно сказать, вежливый рык Диада, который вывел девицу из ступора — первой стадии шокового состояния. Переходя ко второй, та испустила отчаянный звенящий вопль на ультразвуковых частотах, сделавший бы честь любой повелительнице баньши, и, все еще цепляясь за воина, начала медленно оседать на пол. Нрэн, не сводя глаз с кузины, машинально, словно тючок с товаром, перехватил девицу поудобнее.
— О, Нрэн, — расцветя в приветственной улыбке, мило защебетала принцесса, вся просто лучась доброжелательной радостью, — прекрасное утро, дорогой. Давно не виделись! Но хоть я и соскучилась, обнимать не полезу, извини! В этом сезоне жарковато даже для сестринских поцелуев и объятий. А кто эта прелестная малышка рядом с тобой? — Элия переключила внимание на расслабившуюся членами девицу, пребывающую в полуобморочном состоянии. — Какая хорошенькая! Не бойся, дитя! Диад только с виду грозен, а так кроток, как котенок. Он никого не тронет… без моего приказа.
— Прекрасное утро, — сипло сказал лорд, только сейчас вспомнив, что обладатели дара членораздельной речи приветствуют друг друга при встрече, а на заданные вопросы дают ответы. — Это, это… — Как назло, такая мелочь, как имя любовницы, выскользнула из головы мужчины. — Власта, принцесса Санирсии.
— О, Нрэн, проказник, ты что-то скрываешь! — погрозила пальчиком кузену богиня любви, чуть сдвинув ровные дуги бровей и выпятив манящую к страстным поцелуям нижнюю губку. — Признайся, эта несравненная синеглазая чаровница взяла приступом крепость твоей души и пронзила каменное сердце воина стрелой любви. Ты намерен официально представить ее нам как свою невесту, потому и привез в Лоуленд, да, кузен? — напористо пошла в атаку коварная принцесса, перестав грозить и легонько ткнув пальчиком в железную грудь лорда.
— Э-э-э… нет. Просто так привез, — нервно сглотнул мужчина и закашлялся, как чахоточный на последней стадии, чтобы скрыть замешательство и придумать хоть сколько-нибудь логичный ответ.
Элия не дала ему шанса.
— Он всегда такой таинственный, милая. Но я вижу по его лицу: в верном сердце Нрэна больше не осталось места для других женщин, — затараторила мстительная принцесса, довольно посверкивая глазами. — Когда же свадьба, милый? Вы уже назначили день? Наверное, сразу по окончании летнего перерыва в балах? Это будет грандиозное празднование! Я обязательно хочу быть подружкой невесты! А кого ты избрал другом — хранителем чести жениха? Какого-нибудь великого воина, одного из своих красивых, высоких и мужественных приятелей? Я немедленно желаю с ним познакомиться! Ну же, кузен, скажи хоть что-нибудь, не томи! — В нарочитом нетерпении богиня притопнула ножкой.
— Э-э-э… — мудро ответствовал Нрэн, оглушенный потоком слов, которые обрушила на него Элия, и переступил с ноги на ногу.
— Предпочитаешь скрытничать, жестокий? Ну ладно, ладно, не злись, — «пошла на попятный» богиня, взмахнув ресницами, ничуть не уступающими по густоте и длине ресницам девушки из Санирсии, но куда более благородного изгиба. — Можешь считать, что я не знаю твоего секрета и буду держать язык за зубами, как монах из Лшинь-э-ала, давший обет молчания.
Пока лукавая принцесса вдохновенно несла всякую чушь, заставляя кузена все более нервничать, пантера, в свою очередь, неторопливо обнюхивала Власту, перешедшую из полуобморочного в состояние полной апатии и обвисшую в руке Нрэна словно тряпочка на заборе. Девица даже не слышала ни одного слова из речи Элии.
— Ой, я совсем заболталась, — прищелкнув пальчиками, «опомнилась» принцесса, когда зверь, закончив третировать нервную чужестранку, вернулся к хозяйке и мягко ткнулся носом ей в бок. — Я же обещала Диаду прогулку в мирах и охоту. Он, бедняжка, так страдает в своей черной шкуре от всей этой жары и духоты. Да и мне хочется поразмяться. Прекрасный день, кузен! До встречи!
Послав брату парфянскую стрелу улыбки, принцесса и ее кроткая, как горная лавина, милая, как улыбка дракона, и безобидная, как рассерженный принц Энтиор, зверюшка растворились в воздухе.
А Нрэн все еще стоял столбом, открывал и закрывал рот, ошеломленный напором кузины, ее неожиданной точкой зрения на ситуацию и бурей чувств, бушующих в собственной душе. О существовании «невесты» лорд совсем забыл и вспомнил лишь тогда, когда та несколько раз робко, а потом со все возрастающей силой потянула его за рукав рубашки. Очнувшись от сладких грез о кузине, он посмотрел на симпатичную принцессу Санирсии как на мелкое, но донельзя досадное недоразумение…
Элия и Диад материализовались на поляне в густом лиственном лесу одного из близких к Лоуленду миров, не населенных разумными существами. Именно такие места с обилием дичи и отсутствием нежеланных свидетелей богиня и ее питомец предпочитали для настоящей охоты.
Элия потрепала зверя по холке и подмигнула ему: «Умница, сделал все, как договаривались». Пантера оскалила длинные лезвия клыков в своем эквиваленте улыбки, несвойственной большинству зверей, но приобретенной ею в процессе жизни с богиней, и ткнулась холодным носом в руку принцессы, требуя еще ласки. Богиня благосклонно почесала Диада за ухом, погладила по спине. Довольная кошка громко замурлыкала и выжидающе уставилась на повелительницу огромными бирюзовыми глазами. Дескать: «Пришла твоя очередь, хозяйка, выполнять свои условия сделки!»
«Сейчас, сейчас! Вижу, тебе не терпится, хитрюга», — лукаво улыбнулась Элия, и сама заразившись нетерпением.
Богиня прикрыла глаза и потянулась к глубинному источнику своей внутренней сути, призывая силу. На несколько мгновений неясное серебристо-синее волшебное марево