— Для тебя старался, — ответил Ярослав довольный тем, что ей понравилось, — С праздником тебя. А это для твоей сестры и матери маленькие подарочки.
— А их нет.
— Ну, тогда передашь.
— Хорошо. Проходи. Я торт испекла. Будешь чай?
— Конечно, буду. Торт — это моя любимая еда. И потом, это же ещё не все подарки для тебя.
Он достал из внутреннего кармана куртки коробку с красками, которые, как он знал, Снежана давно мечтала купить, и духи. Первое ей понравилось гораздо больше, судя по её восторгу, и она сказала, что завтра же воспользуется этими красками, потому что очень хочет запечатлеть подаренный ей букет.
Торт оказался очень вкусным. Вообще у его девушки получалось замечательно всё, к чему она прикладывала руку. Потом она решила показать ему фотографии. Они сидели совсем рядом, Снежана что-то рассказывала ему о тех фотографиях, а он делал вид, что слушает. На самом же деле ему ужасно хотелось заключить её в объятия и целовать до полной потери ориентиров. Ярослав не удержался и поцеловал её в макушку. Девушка подняла на него глаза и виновато сказала:
— Ой, я, наверное, замучила тебя своими воспоминаниями.
— Нисколько, — начал оправдываться он, — Я просто…
Он не знал, что придумать. Но она понимающе улыбнулась ему и сама его поцеловала. Ярослав сам не понял, как так быстро потерял контроль над ситуацией. Наверное, так получилось потому, что, как это было ни странно, главной в их дуэте на этот раз была Снежана. Он всего лишь подчинился её желанию. Казалось, что она с таким наслаждением открывает для себя эту новую грань их любви, что это не могло его не захватить. И то, что между ними произошло, действительно, было в первый раз. С этой девушкой для него всё было в первый раз, совсем не так, как с другими. С ней он чувствовал себя побывавшим в раю, а то, что было до этого, было так ничтожно, как возня в сарае, как в курятнике. И слова любви и благодарности, что срывались с его губ, не были данью игре. Они говорились сами собой, их просто невозможно было держать в себе.
* * *
— Господи, Снежка, что с тобой? — Милана была перепугана, — Иди к врачу.
— Я, наверное, что-нибудь не то съела.
— Съела? Да у тебя и вчера так было, и позавчера. Не может здорового человека каждое утро выворачивать наизнанку. Если бы ты отравилась, я тоже бы не могла этого избежать. Мы же одно и то же едим.
— Мил…
— Ну что Мил?! Иди к врачу! Сколько можно ждать? Вдруг это из-за твоего сотрясения.
— Нет, Мил, это не сотрясение, — сказала Снежана и растерянно улыбнулась.
До Милены начало доходить.
— Снежка! Ты… Ты беременна что ли?
— Я думаю, что да.
— Ты с ума сошла? Чего же дальше теперь?
— Я не знаю.
— А Демидов то твой знает?
— Нет пока.
— Вот же гад!
— Мил, не надо так говорить. Он ничего плохого мне не сделал.
— Ничего себе не сделал!
— Послушай, я люблю его и хочу этого ребёнка.
— А как же учёба? Ты же хотела в художественном училище учиться. Да тебя ведь уже почти взяли после того конкурса, осталось только школу закончить.
— Я не знаю. Отложу это пока.
— Снежка, ну спустись ты с небес на землю! На что ты будешь жить с этим ребёнком?
— Ярослав чего-нибудь придумает, — неуверенно ответила на этот призыв сестра.
— Что он может придумать? Он сам ещё в школе учиться.
— Он меня не оставит на произвол судьбы. И что ты предлагаешь? Что я могу сделать?
— Сама знаешь что.
— Аборт? Нет, я не могу. Ты же знаешь, чем это грозит. И потом у меня отрицательный резус.
Снежана была в такой растерянности, что могла вот-вот разрыдаться. Ей всегда тяжело давалось столкновение с грубой реальностью. Милене стало нестерпимо её жалко.
— Ну ладно, не пугайся так, — умиротворяющее произнесла она, — Может и правда, твой Демидов что-нибудь придумает. Он же любит тебя.
Только вот Мила не представляла, что может придумать мальчик, не окончивший школу.
На следующий день сестра пришла поздно и, не раздеваясь, легла на диван. Она ничего не рассказывала, но её пустые глаза сказали Миле о многом. Демидов явно был не в восторге от подобного положения дел. Можно было представить его реакцию на такую новость, и совсем не сложно догадаться, что он сказал Снежке. В школу Снежана не пошла, сославшись на плохое самочувствие. Мила сходила с ума от беспокойства за единственного родного и близкого человека. Она возненавидела Демидова, который бросил её сестру в беде, в которую та попала по его вине.
* * *
«Где она? Почему её нет в школе?» — переживал Ярослав, — «Наверное, плохо себя чувствует».
Он знал, что Снежана не отличается крепким здоровьем, а тут такое потрясение и нагрузка на организм. Да и он ещё подлил масла в огонь, как трус и настоящий подлец. Сейчас он очень сожалел о такой первой своей реакции на её новость. Конечно же, он испугался и совсем не обрадовался. Какой ещё ребёнок? Они сами ещё дети. Может быть, можно ещё как-то исправить ситуацию? Выход напрашивался сам собой. Нет, он не собирался бросать Снежку и делать вид, что не имеет к её проблемам никакого отношения. Ярослав всего лишь хотел отложить рождение детей лет так на пять. Но Снежана восприняла его слова, как предательство. Она не хотела убивать своего ребёнка, не хотела рисковать возможностью иметь детей в будущем. Она заплакала и убежала от него. А он не остановил. Ярослав на тот момент находился в такой растерянности, что даже и не знал, что ей сказать и чем утешить. Как теперь быть? Что он должен делать в такой ситуации? Что он вообще может предложить Снежане?
— Ты чего такой? — спросила мама, когда он пришёл домой.
— Какой?
— Несчастный и испуганный, — скрыть от матери своё состояние у него не получилось.
— Всё нормально, — буркнул он.
Ярослав не был пока готов обсуждать с кем-либо свои проблемы.
— Ты чего-то натворил? Рассказывай, — приказным тоном сказала мать.
— Мам, отстань, — начал грубить он.
— Это что ещё за отстань? Ты как со мной разговариваешь?
— А ты чего ко мне пристала? Я же сказал, что всё у меня нормально!
— Прекрати на меня орать! Я тебе поору! Большой что ли вырос?!
Ярослав, молча, ушёл к себе и закрыл дверь. Мать не стала к нему ломиться и оставила в покое. Не было сомнения, что она обиделась, и просто так ему это с рук не сойдёт. Но это сейчас было не важно. «Что теперь мне делать?» — это единственный вопрос, который его занимал. Как он такое вообще допустил? Как маленький, ей Богу. Снежку обвинять было нечестно. Чего может знать о предохранении такая девочка, как она, у которой