— Мила, где Снежана? С ней всё в порядке?
— Дома, — буркнула та.
— Можно мне к ней зайти?
— Зачем?
— Мне надо с ней поговорить.
— Будешь уговаривать её аборт сделать? — проявила недетскую осведомлённость девочка, — Бесполезно.
— Нет.
— А что ты будешь? Что ещё ты можешь ей предложить?
— Ну, я не знаю, — растерялся Ярослав.
— Замуж позовёшь? — с издёвкой спросила Мила, — Ведь нет же. Тебе мама не разрешит. Так что не надо сюда ходить и добивать её своими разумными предложениями.
Она ушла. А Ярослав с удивлением признал, что эта маленькая девочка оказалась гораздо умнее его. Наверное, дети, вынужденные слишком рано стать самостоятельными, взрослеют гораздо раньше, чем такие маменькины сынки, как он. По дороге домой он пришёл к выводу, что ему ничего не остается делать, как обратиться за помощью к матери. Её реакцию предугадать было не сложно. Ну так он заслужил это, раз уж кругом виноват. Надежда его держалась на том, что мама хоть и была строгой, а иногда резкой, но всё-таки человеком была добрым и справедливым. Он должен заручиться её поддержкой. И уж если её не последует, тогда думать, как ему жить дальше. Когда он всё выяснит и поймет для себя, как ему быть и на что рассчитывать, тогда он и пойдёт к Снежане.
Мать пришла достаточно поздно, так что Ярослав успел даже ужин приготовить, надеясь расположить её тем самым к себе. Она с ним не разговаривала, обижаясь на его вчерашнее поведение.
— Мам, мне надо с тобой поговорить, — начал Ярослав зайдя на кухню, где мама разогревала приготовленный сыном ужин.
— С ума сойти, какая честь мне оказана. Божество снизошло до нас простых смертных, — съязвила она.
— Прости, мам. Я не должен был так разговаривать, — опуская глаза, сказал Ярослав.
— Это всё? — строго спросила мать, но Ярослав понял, что она оттаяла.
— Не всё.
— Так я была права? У тебя серьёзные проблемы.
— Да.
— Ну, говори.
— Даже не знаю, как сказать, — он вздохнул, но потом, твёрдо посмотрев матери в глаза, всё же сказал, — Снежана беременна.
— Что?!
— Ты слышала.
— И что дальше? Пусть аборт делает.
— Она не хочет.
— Не хочет?! Она совсем у тебя дура? Какой вам ребёнок сейчас? Вы сами ещё дети!
— Она не дура! Она просто боится, что у неё детей потом не будет.
— Да прям. Куда они денутся? С чего она это взяла?
— Я не знаю. Но так говорят ведь.
— А ты чего думаешь делать?
— А что я могу сделать с этим?
— Раньше надо было башкой бестолковой думать, а не только причинным местом! Идиот! А эта твоя тоже хороша! Залетела от мальчика, у которого мама деньги хорошие зарабатывает и, видите ли, аборт не хочет делать.
— Мам, ты чего говоришь то?! Она не такая! Она меня любит.
— Не такая она! Любит она его! Дурак ты! Ты хоть понимаешь, что она жизнь тебе ломает?
— Это я ей её сломал! Ты об этом не думала?
— Она сама виновата! Нечего к каждому встречному в постель прыгать. Где это видано, чтобы школьница уже такой жизнью жила? Непутная! Вот пусть и расхлёбывает сама, шлюха малолетняя!
— Она не шлюха!
— А кто ещё беременеет в семнадцать лет?
— Мам, ну ты чего от меня хочешь? — Ярослав решил сменить тактику, понимая, что перепалка ему ничего не даст, — Чтобы я её бросил с ребёнком? Сама же всегда в таких случаях говоришь, что это подлость несусветная, называешь таких мужиков предателями и козлами, кричишь, что им хозяйство отрезать надо.
— То мужики, а ты — мальчик! — кипятилась мать, но, похоже, смысл сказанного до неё всё-таки дошёл, — Хорошо. А от меня-то ты что хочешь?
— Я рассчитываю, что ты нам поможешь, — выдал Ярослав главное, зачем и затевал весь этот разговор.
— Здрасьте, приехали! Нашли палочку-выручалочку! Он будет детей строгать и мне на шею вешать вместе с их мамашами бестолковыми. Молодец, сынок!
— Тогда я пойду работать!
— Кем?
— Не знаю. Хоть грузчиком, хоть дворником, — заявил Ярослав, надеясь всё-таки, что мать начнёт возражать.
Так оно и получилось.
— Ещё чего не хватало! Крест на себе решил поставить ради этого дурацкого ребёнка?
— Да что ты, мам! Давай я лучше уеду, сбегу от этих проблем, а ребёнка Снежанка пусть в детдом отдаст. Подумаешь, какая ерунда! — разозлился он.
— Вот и пусть отдаст! — сказала мать, — Иди с глаз моих. Не хочу тебя видеть, дурака такого. Иди, я сказала! А то руки чешутся прибить. Вырастила идиота на свою голову.
Ярослав ушёл к себе. Нужно дать время матери пережить потрясение и обдумать ситуацию. Она поможет им, как бы ни была зла на него. И он не ошибся.
Мама разбудила его, когда уже была готова отправляться на работу.
— Ладно, Ромео, приводи свою Джульетту. Вместе будем думать, как нам дальше жить, — сказала она, всё ещё стараясь быть строгой.
— Спасибо, мам, — Ярослав вскочил с кровати и поцеловал мать в щёку, — Ты у меня лучшая.
— Подхалим, — ответила она, пряча улыбку, — Что же остается делать, когда вырастила такого дурня. Большой, а без гармошки.
Ярослав картинно опустил глаза и вздохну, изображая крайнюю степень раскаяния. А потом подарил матери озорную улыбку. Та сдалась, потрепала его по голове и ушла.
Теперь оставалось только поговорить со Снежаной. Но она опять не пришла в школу. Ярослав решил написать ей письмо и передать с Милой. Уж в этом то она ему не откажет. А Снежка, если любит его, обязательно прочитает. Не может быть, чтобы не прочитала. Она должна ему поверить. Он уж постарается вернуть её доверие, сделает всё, чтобы она забыла о его трусости. Так хотелось снова быть для неё героем, самым лучшим, видеть в глазах неподдельное восхищение, и чувствовать себя сверхчеловеком. Надо обставить всё красиво, как она любит. Их примирение должно состояться в самой что ни на есть романтической атмосфере. Снежана растает, а уж