Однако радужное настроение как рукой сняло, когда она обнаружила, что в пункте обмена валют ее нагло обсчитали, недодав две тысячи индийских рупий (поняла это она, к сожалению, слишком поздно). К тому же, наглый таксист выпросил у нее за проезд дополнительные несколько сотен рупий ("на чай"). Когда же она поняла, что номер в том отеле, куда он ее привез, стоит около трехсот долларов за сутки, мошенника и след простыл. Что ей было делать? Куда бежать среди ночи?!
Скрепя сердце и давя подступающие к горлу рыдания, Анюта заплатила за ночь в этом дорогущем отеле и поплелась в свой роскошный номер.
Телефон запищал, принимая входящую эсэмэску.
"Все в порядке? — писал ей муж. — Ты уже в гостинице?"
Анюта возблагодарила бога за то, что была в роуминге — не назвонишься. Если бы Сергей набрал номер с целью послушать голос жены, ей не удалось бы его обмануть. А в ответном сообщении можно наплести что угодно. Ни за что на свете Анюта не стала бы признаваться ему в том, что оказалась такой дурищей, расписываясь в собственном бессилии и давая ему право злорадно воскликнуть: "А я же говорил!.."
"Все отлично, Сережа, — набрала она ему в ответ, всхлипывая. — Я на месте. Жива и здорова, собираюсь спать. Завтра напишу. Спокойной ночи, целую!"
И только после того, как сообщение было отправлено, она сообразила, что даже не спросила, как там дети. Ну ладно, подумала Анюта пристыженно, если бы что-то было не так — он непременно сам сказал бы. Значит, все более-менее хорошо…
Все треволнения этого бесконечного дня вдруг отозвались резкой физической усталостью. Анюта ощутила, как веки ее налились свинцом, а голова сама собой принялась клониться на подушку. Ей даже лень было вставать и идти в ванную, чтобы умыться и переодеться с дороги. Как бы скомканно и глупо ни началось ее грандиозное путешествие, а одного у Анюты отнять было нельзя: она сейчас рухнет на свое королевское ложе и выспится — совершенно одна! И никто не поднимет ее среди ночи, чтобы попросить водички или сказать "я писать хочу". Никто не залезет к ним с мужем постель, канюча, что у себя в кроватке темно и
