***
Павел впервые появлялся на сцене во время Мазурки на балу и дальше был занят до самого финала спектакля. В этот раз он не чувствовал даже естественного в таких случаях волнения, просто добросовестно исполнял всё, что от него требовалось, ни разу не сбившись, а мысли его по-прежнему были далеко отсюда… Ей-богу, на генеральном прогоне он и то больше нервничал.
Во время Адажио – дуэтного танца Золушки и Принца – даже партнёрша забеспокоилась, всё ли с ним в порядке.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила она, почти не шевеля губами, на которых застыла приклеенная улыбка.
– Да. А в чём дело? – коротко отозвался он, придерживая приму за руку и медленно вращая её в арабеске.2
– Танцуешь сносно, а вот выглядишь, честно говоря, паршиво… Будто вот-вот в обморок рухнешь.
Павел подхватил её за талию, с кажущейся лёгкостью поднимая в верхнюю поддержку.
– Ты ничего себе случаем не потянул, не порвал и не сломал? – настойчиво продолжала допытываться она, когда её ноги вновь коснулись сцены.
– Я в порядке, Насть. Правда, – заверил он, справляясь со сбившимся дыханием.
***
Он не помнил, как дотянул свою партию до финала. Доволок, как нерадивый грузчик тащит чужую мебель, не особо заботясь о том, чтобы сохранить её целой и невредимой.
Пришёл в себя лишь после Аморозо в конце третьего акта – апофеоза всего балета, когда наконец опустился занавес и зал взорвался аплодисментами и воплями «Браво!».
Павел с трудом выдержал финальный поклон, изнывая от желания поскорее смыться. Он даже не стал переодеваться – так и помчался вниз в образе Принца, всё ещё загримированный и разгорячённый после спектакля, чтобы услышать от вахтёрши очередное безжалостное: «Елисеева не объявлялась».
Уже без всякой надежды он вновь набрал Милин номер и – о чудо! – после пятого гудка она наконец-то соизволила ответить.
– Привет, Паш, – как ни в чём ни бывало поздоровалась с ним она. – Как ты? Как делишки?
Фоном её жизнерадостному голосу звучали громкая музыка, чей-то смех и звуки прочего бурного веселья. Павел даже не сразу нашёлся, что ей сказать.
– Ты охренела? – выдавил он наконец севшим голосом. – Ты же сама мне звонила и рыдала взахлёб пару часов назад…
– Ах, это, – беззаботно прощебетала Мила. – Теперь уже всё хорошо. Всё отлично, жизнь прекрасна и удивительна, Пашечка!
– Где ты сейчас? – он сглотнул. – С кем?
– Да так… с друзьями развлекаемся, – беззаботно отозвалась она. Павел знал цену этой мнимой беззаботности.
– Надеюсь, никакой травы и прочих глупостей? – жёстко спросил он. – Слушай, Мил, я порядком задолбался всякий раз тебя отмазывать.
– Ну что ты! У нас всё чинно-благородно… Мы даже не пьём. Только лимонад! – и снова взрыв безудержного хохота.
– Так ты не приедешь?
– Куда? – недоумевающе спросила она.
– Ты собиралась ко мне в театр, – напомнил он, стараясь не сорваться на крик. Его буквально трясло от злости на эту дрянь, на которую сегодня было потрачено столько нервных клеток.
– Нет, сегодня никак, извини, я же сказала, что тусуюсь с друзьями. Но как-нибудь на неделе надо увидеться, да?.. Я соскучилась.
Разумеется, тем, как прошла его премьера, Мила даже не поинтересовалась. Скорее всего, эта незначительная мелочь просто вылетела у неё из головы. Правильно сказал Артём – она просто бессердечная сука.
– Алло, Паш, ты куда пропал?.. Не слышу тебя, – позвала Мила.
– Приятного вечера. Развлекайся! – выдохнул он в ярости, завершая вызов.
Повертел телефон в руках, а затем со всей дури швырнул его прямёхонько в противоположную стену.
…Она всегда появлялась не к месту, некстати и не вовремя.
Звонила именно в те моменты, когда он совершенно не мог разговаривать. Требовала внимания именно тогда, когда его голова была занята собственными заботами. Возникала на пороге, когда он торопился уходить и не в состоянии был уделить ей ни секунды.
Она бесцеремонно врывалась в его жизнь и с облегчением обрушивала на него град своих проблем, зная, что Пашка обязательно разрулит. Поможет. Вытащит. И как бы он ни был занят, как бы ни спешил и о чём бы сейчас ни думал – ради Милы он бросал все дела и сломя голову мчался на помощь, чтобы собственноручно утереть слёзы с этого милого кукольного личика.
Он до трясучки ненавидел её – за эгоистичную требовательность и нечуткость к другим, зацикленность на себе и наивное убеждение, что все ей должны. Ненавидел – но никогда, ни единого раза, не отказал в помощи. Просто не мог, не имел права оставить её одну…
Слишком уж через многое они вместе прошли.
ЧАСТЬ 1
«It’s not about, not about angels…»3
Москва, 2015 год
– Девчонки, чего скучаем?
Над их столиком бесцеремонно навис некий субъект абсолютно гопнического вида, одетый в олимпийку, спортивные штаны и вязаную шапочку. Две симпатичные студентки привлекли его внимание, когда он возвращался из туалета, и эта личность почему-то вообразила, что будет вполне уместно немного возле них задержаться и завязать лёгкую непринуждённую беседу.
Откровенно говоря, Даша пребывала в наивной уверенности, что подобные утрированно карикатурные типажи давно уже канули в небытие и существуют лишь в туманных воспоминаниях о лихих девяностых да в сериале «Реальные пацаны». Как его вообще пропустили внутрь, неужели охрана не видела, с кем имеет дело?..
– Меня Вован зовут, – отрекомендовалось это нечто. Ну вот, прямо-таки хрестоматийное «меня зовут Вова, я знаю три матерных слова, на этом словарный запас мой исчерпан».4
Коротко переглянувшись, девушки моментально поняли друг друга, и Алёна тут же бросилась грудью на амбразуру.
– С чего вы взяли, что мы скучаем? – холодно вопросила она.
– Не скучаем, – быстро поддержала её Даша, заметно нервничая. – У нас свой… женский разговор. Приватный.
– А можно послушать? – внаглую осклабился этот невозможный тип, даже не думая смущаться. – Интересно же, о чём могут общаться между собой такие клёвые девчонки. О любви, точно ведь?
– Пожалуйста, молодой человек, – произнесла Алёна решительным, но всё-таки чуть дрогнувшим от волнения голосом, – оставьте нас в покое, ладно? Мы правда не нуждаемся в компании. Ни в вашей, ни в чьей-либо другой.
– У-у-у, как ты меня не любишь, – протянул Вован, окидывая девушку откровенным беззастенчивым взглядом. – Чё злая-то такая? Такая красивая – и такая злая… нехорошо. Мужика бы тебе нормального! – и похабно подмигнул.
– Я сейчас обращусь к охране, – снова вмешалась Даша; лицо её от возмущения пошло красными пятнами, – и скажу, что вы доставляете посетителям неудобство своим навязчивым вниманием.
– Фу-ты ну-ты, – заржал тот без тени смущения, – и эта тоже злая! Девчонки, реально вам говорю – всё от этой, как её… неудовлетворённости. Качественный регулярный секс делает людей добрее. Ладно-ладно, сидите, – замахал он руками, когда заметил, что подруги встают, явно собираясь ретироваться. – Нужны вы мне больно, я ж так, просто потрындеть. Не хотите – не надо. Говна-то… – пробормотал Вован напоследок себе под нос, с досадой отходя от их столика и направляясь к своему приятелю, который ждал его в противоположном конце зала.
– Думаешь, он вернётся? – с беспокойством спросила Алёна, глядя ему вслед. – Может, пойдём в другое место? Смотри, у него там друг… такой же «реальный пацан», – она брезгливо поморщилась. Настроение было основательно подпорчено.
Эффектная пышнотелая блондинка Алёна всегда пользовалась успехом у противоположного пола. Правда, в основном её внешность привлекала внимание определённого контингента: лиц кавказской национальности, жителей средней Азии, а также пакистанцев, турок, иранцев, арабов и африканцев. Они буквально не давали девушке прохода, восхищённо свистели ей вслед и пытались завязать знакомство на ломаном русском. Теперь в этот список добавились ещё и гопники… Трагедия заключалась в том, что самой Алёне нравились преимущественно светловолосые интеллигентные мальчики славянского типа, которые в свою очередь не жаловали её вниманием, предпочитая худенькую субтильную брюнетку Дашу.
– Да вот ещё! – фыркнула подруга. – Много чести – сбегать из-за этого урода. Он всё равно уже ушёл.
– Но он же может вернуться, на этот раз со своим «друганом».
Даша покачала головой:
– Не трусь! В случае чего и правда охрану позовём.
– Охрану, – сердито засопела Алёна. – Да эти типы охране ещё при входе на лапу сунули. По-хорошему, их в таком прикиде вообще не должны были