– Мы разве знакомы? – подозрительно прищурилась Капитолина, просканировав незнакомку взглядом-рентгеном.
– Познакомьтесь, Капитолина Геннадьевна, – поспешно вклинилась Ксюша, – это моя кузина из Саратова.
– Полина, – вякнула Аполлинария и нервно затеребила длинную косу.
– А разве у тебя есть двоюродные сестры? – не поверила Капитолина.
– Я троюродная, – торопливо сказала Аполлинария.
– И надолго приехали? – Соседка не сводила с нее настороженного взгляда.
– Пока не знаю, – отозвалась Аполлинария.
– Надеюсь, что нет! – одновременно вырвалось у Ксюши.
– Сочувствую, деточка, – шепнула Капитолина Ксюше. – Понаехали тут!
– Да-да, едут и едут! – с вызовом заявила Аполлинария. – А Москва-то не резиновая!
И ушла в комнату, громко хлопнув дверью.
– Нахалка какая! – возмутилась Капитолина и спохватилась: – А где же Аполлинария Матвеевна?
– А она в магазин ушла, за кефиром, – соврала Ксюша, чувствуя, как заалели мочки ушей. – Мы оладушки готовить надумали. Сковородку вот достали, а кефира-то и нет.
– Не жалеешь ты бабушку, Ксюша! – Соседка укоризненно покачала головой. – На улице-то снег, гололед. А вдруг упадет и сломает шейку бедра? Надо было отправить в магазин эту молодую кобылу из Саратова.
– В следующий раз так и сделаем, – заверила Ксюша и, не в силах больше церемониться, захлопнула дверь перед носом любопытной старухи.
После чего влетела в комнату и зашипела:
– Ты что творишь?!
– Прости, Чебурашка, – копия молодой бабушкиной фотографии виновато похлопала длинными густыми ресницами, – я не подумала. Ты же знаешь Капу, с ней проще поздороваться, иначе она не отстанет. Я забыла, что я теперь такая. – Она одернула короткий халатик на коленках и нервно затеребила косу.
– Не могу поверить, что это ты. – Ксюша не сводила с нее настороженного взгляда. Перед лицом Капитолины они объединились, но сейчас между ними вновь повисло напряжение.
– Ксюша, я растила тебя с четырех лет. – Молодая Аполлинария вздохнула и подняла на нее любящий взгляд. – Я штопала твоего любимого плюшевого медведя, которого тебе подарила мама, до дыр зачитала тебе сказку про Чебурашку – отсюда и твое детское прозвище… Еще я сшила тебе костюм феи из кухонной занавески… А на выпускной соорудила тебе прическу, как у Клэр Дейнс в «Ромео и Джульетте», и твой Ромео, Егор Дроздов, не устоял. А вчера мы с тобой поругались, потому что я считаю, что ты тратишь свои молодые годы зря… Ты все еще не веришь, что я твоя бабушка?
Подробности, которые она перечислила, были слишком личными и точными, для того чтобы их знал кто-то чужой.
– Знаешь, просто невероятно слышать это от той, кто выглядит так молодо, – в замешательстве пробормотала Ксюша.
– Понимаю.
– Ба, неужели это в самом деле ты? – Ксюша приблизилась к Аполлинарии, опустилась на колени и взглянула на нее снизу вверх.
Сейчас она была похожа на маленькую девочку, которая прибегала к бабушке с разбитыми коленками и боялась темноты.
– Иди ко мне, глупышка. – Аполлинария усадила внучку рядом, обняла и потрепала по волосам. – Я уж думала, ты меня прихлопнешь сковородкой, как таракана.
– А что бы ты подумала на моем месте? – всхлипнула Ксюша. – Стою на кухне, жду бабушку, а тут входит какая-то незнакомая…
– Лошадь Пржевальского, – со смехом подсказала Аполлинария.
– И начинает уверять, что она моя бабушка! – подхватила Ксюша. – Так и умом тронуться недолго.
– А я думала, у меня старческий маразм, – поделилась Аполлинария. – Представляешь, увидеть в зеркале свое лицо пятидесятилетней давности? Чокнуться можно!
– Но как такое возможно? – спохватилась Ксюша. – Ба, ты что, ходила к колдунье? Поймала золотую рыбку? Нашла цветик-семицветик? Или тебя чудесным образом отфотошопили, сбавив полтинник?
– Понятия не имею, Чебурашка! – призналась Аполлинария и добавила, подумав: – Я только загадала желание – вот бы мне опять стало двадцать пять! Видимо, желания, загаданные под Рождество, обладают особенной силой. Даже такие невероятные, как мое! – Она сорвалась с места. – Что же мы тут расселись-то? Мне снова двадцать пять. Непонятно, надолго ли. Быть может, всего на один день. И я не собираюсь тратить ни одной минуты! Собирайся!
– Куда? – опешила от ее напора Ксюша.
– Мы идем по магазинам! Только не говори мне про свой проект, иначе я взорвусь! Не каждый день твоей бабушке бывает опять двадцать пять.
– Проект я вчера закончила. Там, конечно, еще осталось внести детали…
– Вот и прекрасно! – перебила Аполлинария. – Значит, мы наконец-то выберемся с тобой из дома – впервые с начала года. Одевайся!
– Может, не надо из дома? – возразила Ксюша. – Когда ты в таком состоянии…
– Вот именно в таком состоянии я и хочу пойти гулять! По магазинам! Купить себе какую-нибудь модную обновку. Почувствовать себя молодой!
– Это полный бред! Я в этом участвовать не собираюсь! – Ксюша демонстративно плюхнулась на диван и сложила руки.
– Отлично! – ничуть не расстроилась Аполлинария. – Тогда я пойду одна. И куплю себе самое короткое мини, какое только отыщу!
– Это шантаж, – возмутилась Ксюша. – Ты прекрасно понимаешь, что одну я тебя никуда не отпущу.
– Боишься, что я закадрю какого-нибудь молодого красавца? – Аполлинария задорно подмигнула.
– Ладно, – сдалась Ксюша, – одевайся.
Аполлинария с радостным визгом подскочила к своему шкафу, открыла дверки, принялась перебирать вешалки с одеждой и горестно застонала:
– Мне даже до магазина не в чем дойти! Мой гардероб никуда не годится!
– Да брось, – возразила Ксюша, – ты же у меня модная бабушка.
– В том-то и дело, что бабушка! – нахмурилась Аполлинария, убирая в шкаф вешалку с закрытым шерстяным платьем с глухим воротом. – Все-таки мне приходилось одеваться по возрасту.
– То-то за тобой мальчишки гоняются, мечтая познакомиться. Не сердись, ба, но ты вылитая «сзади пионерка».
– А спереди пенсионерка, – закончила Аполлинария. – Но только не сегодня! – Ее молодые голубые глаза озорно сверкнули. – Поэтому я не могу выйти из дома в своих тряпках. Ты одолжишь мне что-нибудь свое! К счастью, у нас теперь примерно один размер.
И Аполлинария рванула в Ксюшину комнату, а той ничего не оставалось, как последовать за своей неугомонной бабушкой.
Аполлинария досматривала нехитрый Ксюшин гардероб с видом ведущей «Модного приговора».
– Чебурашка, это же просто ужас! – трясла она перед внучкой вешалкой с классической белой блузкой. – Так одеваются старые девы, которые работают училками в школе и мечтают отвадить от себя даже столетнего учителя истории!
– Тебе виднее, – пробурчала Ксюша, намекая на учительское прошлое бабули.
– А это что такое? – Аполлинария, морщась, вытащила вешалку с серым твидовым пиджаком. – Что за бесформенное уродство?
– Это деловой стиль, – возразила Ксюша, отнимая вешалку.
– Как будто из советских времен. Сплошной антисекс! И эти плечи… Кошмар! Я бы лучше голой ходила, чем носить такое. У тебя есть хоть что-нибудь женственное? А юбки? Что, нету ни одной?
Молча потеснив ее, Ксюша вытащила из самого дальнего угла темно-синюю юбку-полусолнце из тонкой костюмной ткани. Она надевала ее один-единственный раз, на прошлый новогодний корпоратив. Она купила ее специально для вечеринки, надеялась понравиться новому начальнику Владу Соколову.
Ксюша впервые увидела Влада в столовой, когда он обсуждал с дизайнером Вероникой любимую Ксюшину книгу –