- Мама! Ма-а-а-ам! Вставай, тут тебе с работы звонят.

- Уйди, девочка. Я тебя не знаю, - просипела я, пряча голову под подушкой. Настька захохотала. Вырубила пылесос – слава те, господи! – и почесала мне пятку.

- Я серьезно, ма. От самого главного главнюка звонят. У тебя ж так номер его приемной записан?

Я тяжело вздохнула. Перевернулась на бок и, вытянув руку из-под одеяла, пошевелила пальцами, безмолвно требуя подать телефон.

- Как думаешь, мне уже можно брать деньги за услуги секретаря? – задумчиво поинтересовалась Настька, протягивая мне смарт. Я пробормотала что-то невнятное. Дочка закатила глаза и демонстративно вдела в ухо беспроводной наушник, чтобы после снова запустить Кёрхер. Мне бы порадоваться такому трудовому энтузиазму Настьки, но, во-первых, потом эта мартышка непременно выставит мне счет за уборку, а во-вторых, ни хрена ведь не слышно! А значит, нужно выбираться из-под укрытия одеялка и отправляться в холодный жестокий мир… Я зевнула. Спустила ноги на пол и пошлепала в кухню.  К счастью, там было относительно тихо. Запустив кофемашину, я подождала, пока зерна смелются, и только потом приняла вызов.

- Да, Катя… Что там у вас за срочность с утра?

- У нас завал, Вер… Тебя шеф к себе вызывает. Срочно!

- Вы издеваетесь? У меня первый законный выходной за… Господи, я даже не знаю, за сколько времени! Мы вчера снимали до трех! А потом еще этот случай с подкидышем…

- Какой еще случай?! Впрочем, нет… При встрече расскажешь, если я до этого не помру…

В трубке то и дело звучали телефонные трели параллельных вызовов, Катя отвлекалась то на один звонок, то на другой … Я терпеливо ждала, когда хоть что-нибудь станет ясно.

Чашка наполнилась. Воздух пропитался бодрящим ароматом кофе и вонью выхлопных газов – зря я открыла окно.

- Извини. Здесь из правительства звонили… Что им не сидится спокойно… Так вот, о чем это я? Главный ждет. Тебе часа хватит, чтобы собраться?

- Да чтоб его! Кать, выходной…

- Это я уже слышала. Ответ, как ты и сама понимаешь, неверный.

Дерганым движением я закрыла окно и прислонилась лбом к раскаленному стеклу. Видит бог, я обожала свою работу, но иногда даже мне хотелось от нее отдохнуть! Сходить куда-нибудь с дочкой или любимым мужчиной… Банально провести вечер перед телевизором. Впрочем, кого это волновало? Да никого. И не то чтобы у меня был хоть какой-нибудь выбор.

- Буду через два часа! – буркнула в трубку.

- Ты – чудо! Как там твой красивый здоровенный, кстати? – параллельный телефон опять зазвонил, Катя чертыхнулась и, перед тем как оборвать связь, повторила: - А впрочем, расскажешь при встрече. Здесь и впрямь какой-то дурдом.

Дурдом у них, понимаешь ли! А мне что до этого? Я опустилась на стул, закинула босые ноги на соседний и, притворившись, будто мне все нипочем, неторопливо отпила кофе.

- Мне вчера папа звонил, – донесся из коридора голос Настьки.

- Ну, надо же…

- Звал к себе на пару дней.

- И как? Ты хочешь поехать?

- Еще не решила. – Голос приблизился.

- У тебя есть время подумать.

- А ты не будешь против?

- Даже не знаю. Он тебя когда в последний раз забирал? – я, наконец, открыла глаза и опустила ноги на прохладный покрытый мраморной плиткой пол.

- Давно. – Настька нахмурилась, а я в который раз подивилась тому, как быстро она у меня выросла. Совсем ведь большая. Пятнадцать лет… Я рано родила. Родители были в ужасе. В один голос твердили, что я не готова, и что ребенок непременно испортит мне жизнь. И как же хорошо, что я их не послушала! Я много о чем жалела, но только не о том, что тогда, в восемнадцать, нашла в себе силы выстоять одна против, кажется, целого мира.

- Вот именно… С другой стороны, ты всегда можешь вызвать такси, если тебе что-то не понравится. Или позвонить мне – я приеду.

- Что-то ты подозрительно быстро согласилась, - недобро сощурилась дочка. – Я чего-то не знаю?

Угу… Вот же мартышка! Такую бы проницательность, да в нужное дело… И вот как ей прикажете объяснить, что Олег пригласил меня к себе? Она ж не маленькая. Сразу поймет, что это приглашение подразумевает определённого рода продолжение вечера. Ужасно неловко… Ужасно! Особенно и потому, что это будет наш первый раз. Кому расскажи – не поверят. С Вавиловым мы встречались не один месяц, а до секса дело так и не дошло. А ведь хотелось, и очень… У меня тысячу лет не было мужчины. Тысячу долгих, наполненных одиночеством и неудовлетворенностью лет…

- Ой, мам, ты покраснела!

- Да ну тебя… - пока Настька сушила зубы, я забрала из ее рук наушник и сунула в ухо. Потому как лучшая защита – это нападение. А Скриптонит в ушах дочери – повод более чем достойный. Не то чтобы мне самой не нравилась его музыка…

- Насть, я же просила тебя не слушать этот кошмар…

- Скрип – крутой, – с непрошибаемой подростковой уверенностью заявила моя великовозрастная дочурка. И по совести, я должна была с ней согласиться, но по сути…

- Слишком много мата на квадратный сантиметр текста.

- Ну, вот и не слушай, если тебе не нравится, - отрезала Настя, ловким движением выуживая из моего уха капельку и тут же от меня отскакивая. Признаться, в такие моменты я совершенно терялась. Она была еще такой маленькой, но уже такой большой… Что правильно для неё, что нет? Кто скажет? Мне не хотелось ограничивать ее свободу. Но в то же время я задавалась вопросом, где заканчивается свобода и начинается вседозволенность?

- Ты же знаешь, что наркотики – это плохо? А мальчик, который вдруг, наслушавшись Скриптонита, назовет тебя сучкой – сам козел, которого надо слать подальше?

- Ма-а-ам! – взвыла Настька. – Ну, я что, по-твоему, на дуру похожа? Конечно, я все понимаю… И вообще, разве тебе не надо собираться на работу?!

- Черт! – опомнилась я. Помчалась к выходу, по пути бросив чашку в раковину. И случайно пребольно ударилась мизинцем о ножку стула.

Пока я одевалась и приводила себя в порядок, нога распухла. Понятным стало, что ни в одни туфли я не влезу. Настька порылась в гардеробе и нашла мои поношенные кроссы.

- Вот…

Я сунула ногу в ботинок. Было довольно комфортно. Но с деловым костюмом мои видавшие виды Адики не смотрелись от слова совсем.

- Ну, как? – беспокоилась дочка. - Удобно?

- Угу. Неудобно будет разве что перед людьми.

Настька прыснула со смеху. Повернула меня к зеркалу и задумчиво почесала в