От автора: продолжение каждый день!  Рада вас видеть снова)

ГЛАВА 2

Ариша

- Тридцать лет работаю водителем скорой и все не перестаю удивляться человеческой тупости! – покачал головой Иван Анатольевич, помогая нам со Стасом погрузить каталку в грузовой лифт.

- Конек… Она хотела снять гребаный конек! Вы видели когда-нибудь такую идиотку?

Голос Михаила Ильича (кажется, так мой напарник назвал увязавшегося за нами следом медведя) звучал настолько обескураженно, что я, не в силах скрыть расползающуюся улыбку, уставилась в пол.

- Никак ваша знакомая, Михал Ильич? – хитро сверкая глазами, поинтересовался Стас.

- Что? А, да так. Приятельница матери.

- Вы хоть знаете, сколько они стоят?! – убедившись, что этим никого не обидит, передразнил хозяйку катка водитель. Вышло довольно похоже. Отчего Стас, старший в нашей бригаде, фыркнул. Лифт остановился, двери открылись, и мы протарахтели к боковому входу, у которого была припаркована машина скорой. Первым в салон забрался Иван Анатольевич. Распахнул задние двери, чтобы погрузить носилки.

- Надо систему ставить. Кровопотеря большая, – пробормотала я, когда мы устроились в салоне. Стас уныло кивнул и по тому, что больше он ничего не сделал, я поняла –  эту возможность тот предоставил мне. Ну и ладно. Я осторожно протиснулась между каталкой и сидящим напротив мужчиной, открыла укладку1. Было так тесно, что мы с ним то и дело задевали друг друга.

- Извините, - пробормотал я, а тот лишь махнул рукой и медленно, будто уже не в силах тому противиться, закрыл глаза. Отяжелевшие веки, равно как и черные круги под глазами, выдавали крайнюю степень усталости. Бедный мужик. Интересно, сколько он на ногах?

- Это зав множественной травмой, - беззвучно пояснил Стас и поднял вверх большой палец. Так он, очевидно, выражал свое восхищение профессиональными навыками последнего. Ну и ладно. Я не из тех, кто теряется в присутствии светил. Если на то пошло, я и сама довольно неплохой врач. Только пока мне в операционную нет хода. Хотя очень хочется. Хочется так, что мне она сниться каждую ночь. Можете такое представить?

Кто ж знал, что годы моей работы в другой стране здесь ничего не значат? Теперь, вот, нужно пройти четырехмесячные курсы, на оплату которых у меня не было денег, а еще сдать экзамен (ну, не смешно ли?) и уж только потом – получить сертификат, который бы позволил мне вернуться в профессию… Словом, долго и дорого. Но какой у меня выход? Спасибо Надежде Семеновне, хоть на скорую меня умудрилась всунуть, воспользовавшись острой нехваткой кадров.

- Везет нам! – пробормотал Иван Анатольевич, не скрывая сарказма, когда мы в очередной раз остановились, чтобы дождаться, когда незадачливые водители уступят нам дорогу. - Последний вызов, и такое. Еще и из графика выбились. А меня Танька ждет, к теще надо ехать. В деревню. Всю плешь мне проест. Вон, наяривает… - кивнул на торпеду, где и впрямь мигал входящим вызовом телефон.

- Да и у меня были другие планы на воскресенье.

- Ты теперь когда дежуришь?

- А черт его знает. Ариш, ты не знаешь, как мы работаем на следующей неделе?

- Неохотно! – пробормотала я, с беспокойством поглядывая на потихоньку приходящую в себя «фигуристку». Стас тихо засмеялся.

- А не рано ли вы, девушка, охоту к работе утратили? – раздался тихий баритон.

Ну, вот! Давай, еще начни меня отчитывать! – мелькнула мысль. Я скосила взгляд на сидящего по правую руку заведующего.

- Да я не то чтобы утратила, но… Сами понимаете, что в праздники будет.

- Вот уж не говори! – поддержал меня Иван Анатольевич, - понятия не имею, почему все так стремятся умереть именно в Новый год.

- А я опять тридцать первого работаю! Представляешь? Два года подряд. Меня уже предупредили.

- Холостых всегда ставят в смену на праздники, – покачал головой водитель.

- Вот-вот! Разве это справедливо?! Если у меня нет жены, то что, я не человек?

- Ты бы эти вопросы лучше главному задал. И про справедливость, и про все остальное.

- И что? Как будто не знаешь, чем дело закончится. Плевать им на мои претензии. Партия сказала – надо. А ты, Ариш, как?

- Я вроде тоже работаю.

- Вот! Говорю ж! Это… это, как его?

- Дискриминация, - улыбнулась я.

- Вот именно. О, приехали. Как говорится, получите, распишитесь!

Стас вскочил первым. Уставился на прикорнувшего Михал Ильича и осторожно потряс его за плечо.

- А? Что? – осоловело моргнул заведующий.

- Приехали, Михал Ильич.

Тот тряхнул лохматой головой. Растер шею крупной ладонью. Я всегда обращала внимание на мужские руки, они о многом могли рассказать. Вот и на этот раз не удержалась. Залипла. Огромные кисти. Длинные крупные пальцы. Задубевшая от септиков кожа, которая всегда выдает…

- Глаза бы мои это не видели, - буркнул Михал Ильич и как-то так резко обернулся, что я не успела отвести глаз.

- Что ж вы так о своей работе? – не удержалась от шпильки я. А что? Ему можно меня вычитывать, а мне его – нет? Не знаю, чем бы закончилась наша короткая перепалка, если бы «фигуристка», о которой мы на секунду забыли, не застонала вслух. А так я вздрогнула, подтолкнула светило к выходу и побежала помогать Стасу и Ивану Анатольевичу с каталкой.

Пока оформили все бумажки, пока вернулись на станцию, пока сдались… Пролетел еще один день. Переоделась, натянула шапку пониже и пошлепала на остановку. Погода не радовала. Выпавший накануне снег таял, образовавшаяся под ногами каша противно чвакала, а за шиворот сыпал то ли дождь, то ли снег –  вчера я так торопилась, что забыла надеть шарф.

В месте, которое я временно звала своим домом, и который на самом деле им не был (мне приходилось постоянно себе об этом напоминать), пахло одуряюще вкусно. Слюна моментально собралась во рту.

- Ариша, это ты?

- Да, Надежда Семеновна.

- Мой руки и скорее за стол. Мы только тебя одну и ждали.

- Ну что вы? – расстроилась я. - А если бы меня задержали? – прокричала уже из ванной.

- Вот еще! Я с диспетчером говорила, – отмахнулась Надежда Семеновна, когда я вошла. – Как отработала?

- Ничего.

- Ну-ка, посмотри на меня… Да на тебе лица нет. Костя, хоть ты на нее повлияй! Скажи, что молодой женщине нельзя так вкалывать. Ты ж не лошадь, милочка.

- Надежда Семеновна…

- Сколько раз я говорила тебе называть меня тётя Надя? Я же тётя тебе? Ну, так вот!

Ага… Тетя. По папе. И это просто чудо, что она меня приютила, когда я вернулась в страну, решив начать жизнь с нуля. Другие бы на ее месте