Оставшийся час мы провели в молчаливой обстановке. За столом говорила только Вика. И только благодаря ей я не закончил обед раньше времени.
– Я рад за тебя, дочь, – обнял отец Вику за плечи. – Ты заглядывай к нам почаще. А то в этом доме без тебя совсем стало пусто, – потрепал сестру за щеку отец.
А у Вика глаза заблестели от влаги.
– Папуль, я скоро приеду. Побуду с вами несколько дней. Жених же не должен видеть невесту перед свадьбой, – шмыгает носом Вика.
– Конечно, дочка, приезжай, – отец еще раз обнимает Вику и отчаливает в свой кабинет.
Как только он скрывается из виду, у Вики мгновенно высыхают глаза и она накидывается на меня с претензиями:
– Анри, ты что творишь? Хочешь, чтобы и отца из-за твоих выходок инфаркт накрыл и он не дожил до моей свадьбы, как и мама? – девушка смотрит на меня злыми глазами.
– Когда мама была жива, ты замуж не собиралась еще, – за ироничной улыбкой пытаюсь скрыть боль, которую приносят мне ее слова.
– Да в тот момент обо мне и речи не могло быть, ты был на первом плане. Что, полегчало? Отпустило? И опять за свое? – не прекращает засыпать меня Вика своими претензиями.
– Вик, успокойся и давай уже вали к своему Энрике, – морщусь.
– Его зовут Эрнест, Андрей. Пора бы уже запомнить. А еще пора бы уже затолкать тебе свой эгоизм и мальчишество в зад и повзрослеть. Надоело. И хватит троллить отца. Лично мне он нужен живым, а не в могилке на кладбище.
Больше не могу ее слушать.
Резко разворачиваюсь и ухожу. Оставляю сестру без прощальных лобызаний.
– Я завтра заеду за тобой. Поможешь мне с подбором помещений.
– Возможно, – бормочу под нос, и, перепрыгивая ступеньки, поднимаюсь к себе в спальню.
Глава 6
– Олеся, вернись за стол, – требовательный голос мамы догнал меня как раз в дверях в спальню.
– Пусть она немного успокоится, мама, – твердым, хозяйским голосом отвечает ей Эдик, а я захлопываю с силой дверь.
Ненавижу его.
Он решил испортить мне жизнь? Решил, что ему все дозволено?
С размаху падаю на кровать плашмя и, зарывшись лицом в подушку, начинаю кричать, заглушая свой голос подушкой.
В распаленном от гнева мозгу до сих пор слышны отголоски его слов:
Мам, ну конечно я не против, чтобы Олеся училась, но этот турнир ее последний. Я не хочу, чтобы на мою жену пялились чужие мужики.
Его слова, как приговор. Он меня лишил одним махом моей мечты. Отнял то, что так дорого мне.
Дикая ненависть обожгла душу, выжигая все чувства, которые я когда-либо испытывала к нему.
Вдоволь накричавшись, переворачиваюсь на спину, раскидываю руки по сторонам.
Я не выйду за него замуж. И точка.
Вибрация телефона отвлекает меня от плохих мыслей. Достаю сотовый из кармана и вижу незнакомый номер. Почему-то не задумываясь принимаю вызов.
– Алло, – осипшим от рыданий голосом отвечаю.
– Мартышка, ты? – в динамике слышу знакомый голос Анри.
– Олеся, придурок. Меня зовут Олеся, – говорю ему свое имя по слогам, – запомнил?
– Ну, если тебе так нравится, то ок, будем звать тебя Лесёнок, – соглашается он. – Ну что, готова исполнить мое желание?
Я еле дышу в трубку. Исполнить желание?! А что мне остается делать? У меня нет выбора и ста тысяч рублей. Я сама ему предложила этот вариант, вот теперь и подошел срок расплачиваться. Но вопрос встает ребром лишь только потому, что на кухне с мамой сейчас сидит мой жених и незаметно мне из дома вряд ли удастся улизнуть.
– Я сейчас не могу, – заговорчески, полушепотом отвечаю ему.
– Почему, Мартышка? – переходит на полтона ниже и мой собеседник.
– Неважно. Просто сейчас я занята.
– А когда будешь свободна? – его приглушенный голос навевает таинственность на наш разговор и какое-то трепещущее ощущение запретности.
Я навостряю ушки, прислушиваюсь к шагам за дверью. У меня все трепещет внутри, от того, что есть вероятность того, что нас может подслушивать Эдик.
– Я буду свободна… – прокручиваю в голове несколько вариантов, но останавливаюсь на самом простом. Я могу расплатиться с парнем сегодня ночью. Ведь с точностью в сто процентов знаю, что именно сегодняшней ночью Эдик уходит тусить. Значит я буду свободна.
– Сегодня ночью, – отвечаю ему.
– Заметано, Олеся. Адрес и точное время. Я за тобой заеду.
Когда начинаю диктовать адрес мой голос совсем убавляется до шепота.
– Громкость прибавь, Олеся, – просит парень.
– Извини, – чуть повышаю тон.
– Договорились, Мартышка. Будь готова и оденься потеплее…
– Зачем? – спрашиваю парня, но в трубке уже слышны короткие гудки.
Он ее уже бросил.
Глава 7
Я оделась, как и просил Анри, потеплее. Днем понятно – было тепло, а вот ночью довольно прохладно. А что за причуды в голове у пижона я не могла даже представить. Мало ли куда он меня потащит.
Выбраться из дома не составило труда. Маму неожиданно вызвали на ночную смену, чему я была рада. Отчитываться ни перед кем не придется.
Я спустилась ровно в двенадцать, как и говорила Анри. Выйдя из подъезда, покрутила головой по сторонам в поисках подозрительных лиц и, не обнаружив их, быстрым шагом пошла прочь от дома. С Анри договорилась встретиться в небольшом сквере, который начинался через двор.
Подойдя к небольшой арке, встала в тени и принялась ждать.
Оглядывая заставленную машинами парковку заметила блестящий в свете фонарей мотоцикл. Не помню, чтобы у нас кто-то на таком гонял.
– Бу, – на ухо. Сзади. Резко.
Я подскочила на месте, как ужаленная.
– Черт! Черт! Черт! – запричитала, хватаясь за сердце. – Ты придурок? Совсем придурок? – накинулась на парня с кулаками.
– Мартышка, ты чего? – смеясь, отбивался он. – Я же пошутил!
Но меня его смех разозлил еще больше.
– Да пошел ты! Я тебе не клоун, чтобы надо мной смеяться и шутить, тем более такими тупыми шутками! – сердито бросила ему.
А парень неожиданно схватил меня за руки и резко притянул к себе, почти впечатав меня в свою в грудную клетку.
– Ай, – вскрикнула, так как его выходка была для меня неожиданной.
– Мартышка, а ты сильно разозлишься, если я тебя поцелую? – в глазах парня плещется откровенное веселье.
Я открыла рот, чтобы высказаться парочкой крепких словосочетаний, но ни один звук так и не сошел.
Анри накрыл мой рот своим.
Первые секунды я пыталась отбиться от него, потому что понимала, что это неправильно, что чужой парень целует меня. Это уже был перебор.
Но Анри не отступал. Его губы становились настойчивее, а поцелуй… из дразнящего превратился в упоительно-сладкий, от которого кружилась голова и трепетали бабочки в животе.
Первым прервал поцелуй Анри, поддерживая меня за талию, он приподнял костяшкой пальца мой подбородок:
– Я так и знал, что на вкус ты, как ванилька, – ухмыльнулся парень, разглядывая мое покрасневшее от стыда лицо, – ты такая неопытная. Твой жених не целует тебя?
Мой жених, – мне на голову обрушились его слова, как ушат холодной воды.
– Забудь. Все, что