Фу! И о чем я только думаю!
– Солнышко, не дури! – пробовали меня ласково уговаривать бархатным голосом.
Номер не прошел!
– Я не солнышко, я – тучка! – вредничала я, шаря глазами по помещению в поисках одежды.
– Хорошо, – согласился мужчина, внезапно останавливаясь. Сделал призывный жест кистью. – Тучка моя грозовая, прекрати капризничать и плыви ко мне.
– Нетушки! – категорично отказалась я.
– Да что с тобой?!! – взорвался мачо. – Почему?
– Потому! – Сон мне перестал нравиться, потому что скандалить я не люблю.
– Это из-за тролля?! – запоздало догадался он, не оставляя попыток изловить своевольную красавицу.
– Возможно… – задумалась я. Но живой в руки не давалась. В отличие от покрывала. Ну, мы люди не гордые, нам и простыня, если что, тоже вполне годится!
– Он же зеленый! – возмущался мой неудавшийся половой партнер. – С красными глазками!
– Это экзотично! – оборонялась я.
– Клыкастый! – пер напролом разъяренный Парис. Почему именно Парис? Уж больно смазлив и загадочен. И дело откровенно идет к войне.
– Зато открывашки не нужно! – метко парировала Елена Троянская.
– Он же страшный! – уже не на шутку бухтел знойный мачо.
– На вкус и цвет!.. – Я осаживала этого неугомонного как могла, с шумом и топотом удирая от него по номеру, как алкоголик от навязчивой «белочки». Наши возбужденные скачки отражали бесчисленные зеркала. Ну, хоть какую-то функцию во сне исполнили…
– Он – животное! – ревел красавец-мужчина.
– И пусть! Ты не лучше!
– Дура! – в сердцах крикнул мужчина и рассыпался мириадами золотых искорок.
– Нет в мире совершенства! – вздохнула я. – Если женщина имеет свое мнение – значит, сразу дура.
Сон прервался. Я открыла глаза. Все как и было: я в гареме, за окном вовсю пиликают брачующиеся сверчки, а в остальном тишина и благоденствие.
– И что это было? – зевнула я. – Чего только не примерещится.
– Я НЕ НАДЕНУ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ!!! – раздался вопль из коридора. Моя входная дверь стукнула, и в спальню ворвалась Миримэ, потрясая шифоновой тряпкой. – Ты видела?!! – бесновалась эльфийка.
– Еще нет, – дипломатично ответила я, выпутываясь из одеяла и наблюдая – не пойдет ли у нее изо рта пена, чтобы во время определить бешенство.
– Сейчас я тебе покажу! – обрадовала меня девушка и начала расправлять розово-серебристую ткань на кровати.
– Какой извращенец это придумал! – В дверях возник вихрь из черных косичек, и ко мне на кровать плюхнулась Эсме, сжимая в руках голубую тряпку с серебром.
– Девочки… – начала я, лихорадочно соображая, что мы вчера ели и может ли это быть заразным.
– Какая прэ-э-э-эсть! – тут же вползла и Шушу, размахивая чем-то зелено-золотым.
– Мне кто-то что-то объяснит? – вопросила я у троицы.
– Я! – На пороге нарисовалась Кувырла, рассерженно сдвигая тюбетейку на левый глаз. – Им нечего надеть на смотрины!
– И какие проблемы? – зевнула я. – Тут вещей целый гардероб…
– Ниче ты не пендришь в колбасных обрезках! – авторитетно заявила Кувырла и повергла меня в шок.
– Не… пендрю, – согласилась я. – А должна?
– Так! – обвела нас строгим взглядом Баба-ляга. – Все завтракать! Там и перетрем!
– Вам не идет воровской жаргон, – осторожно попыталась вернуть бабулю к литературной части великого и могучего.
– В натуре? – заинтересовалась бабушка, поправляя на шее пудовый кулон на массивной цепи.
– Зуб даю, – кивнула я и утомленно поползла в ванную комнату.
Когда я вернулась в надлежащем виде, то есть причесанная, подкрашенная и прилично одетая в футболку и джинсы, девочки прошлись по моему наряду взглядами и единодушно вынесли вердикт:
– Выглядишь изумительно, но на представление светлейшему князю в штанах для верховой езды не пойдешь!
– Это стильная вещь, – попыталась отбрыкаться я.
– Это ты лошади рассказывай, – хмыкнула Эсме, намазывая себе громадный ломоть хлеба золотистым душистым медом и ловя языком стекающие янтарные капельки.
– Если нас познакомят – расскажу! – буркнула я, присоединяясь к трапезе, и подвинула к себе тарелку с омлетом. – Так в чем дело?
– А дело в том, дева, – хмыкнула главенствующая во главе стола Кувырла, – что каждая должна явиться на смотрины в том, что было заявлено при поступлении!
– В смысле? – заковырялась я в тарелке, выбирая лакомые кусочки.
– В смысле – у тебя это набор номер восемь для гарема высшей категории! – ласково объяснила мне бабушка.
Омлет резко встал в горле, забыв направление. Потом испуганно заметался туда-сюда. Я мужественно продавила его вниз, откашлялась и со слезами на глазах прохрипела:
– Никогда!!! Только через мой труп!
– Князь не любит мертвых! – рассерженно стукнула кулаком по столу Кувырла. – Они не шевелятся!
– Я и живая не буду! – упрямо сказала я, пытаясь представить себя в этом наряде на презентации.
– Знаю я, чегось тебе подсунули, – недовольно хмыкнула (так и подмывает в мыслях заменить на «квакнула») Кувырла, пока остальные молча следили за нашей пикировкой, – тока думала, што эти прикроют… А тапереча и их тряпки в негодность пришли. Так, девки?
– У меня весь подол на ленточки порезали, – кивнула эльфийка. – Все ноги наружу.
– И у меня, – поддержала ее орчанка.
– А мне вырез сделали поглубже, – Шушу аппетит не потеряла и закидывала в свой молодой растущий организм все, что стояло на столе, – до самого подола.
– Что делать будем? – вопросила бабуля, подпирая отвисшую морщинистую щеку рукой и становясь похожей на мутировавшего шарпея.
Я прокрутила в голове несколько вариантов дальнейших событий и поняла: либо пан, либо пропал.
– Шоу, – заявила я, расставаясь с омлетом и наливая себе чай. – Будем делать шоу!
– Эт как? – заинтересовалась бабуля. Остальные тоже смотрели в удивлении.
– Сейчас все расскажу, – вздохнула, придвигая себе блюдо с клубникой.
Спустя несколько часов и ценой титанических усилий я была готова к показу местной гаремной моды и обзавелась изумительным эскортом.
Пожелав друг другу удачи и сосредоточившись, мы вышли за дверь и направились в центральную залу дворца, где должно было состояться явление меня князю. Очень надеюсь на крепость его нервов…
Часть вторая
Гаремная рулетка: испытай женщину и останься в живых!
Кувырла поводила нас каким-то путаными переходами, один отрезок мы даже проследовали подземным ходом, и в конце концов всей компанией отаборились в небольшом предбаннике с высокой дверью.
С другими претендентками на входе мы не пересеклись. Как мне шепотом объяснили девчонки, запускать всех выступающих через одну дверь очередью здесь непринято. Считается признаком бедности и безвкусия. Дескать, в богатом доме в зале для выступлений должно быть не меньше двадцати дверей.
«Господи! Тогда зал для выступлений должен быть размером с футбольное поле!» – с ужасом представила себе я. И почти не ошиблась.
Где-то через полчасика нас позвали, и мы по одной торжественно вступили в диэрскую обитель порока.
Я изо всех сил пыталась разглядеть ихнего князя. Очень уж заинтриговали. Но оказалось – ничего особенного. Сидит себе такой истукан в накидке и золотой маске. Хотелось сказать – ни кожи ни рожи! И вот почему: наружу даже клочка кожи не пробивается. Умотался, замуровался и молчит, как партизан на допросе. К нему знай придворные да слуги подбегают, он на них посмотрел, рукой махнул – они погнали монаршую волю исполнять. Одним словом, фараон в отставке, который мумия!
Теперь