– Александр Александрович, Бокова начала первая, а я защищала свою подругу. Так что моей вины здесь нет! – твердо заявила я, но тут услышала стук во входную дверь и обернулась. Кажется, отец пришел.
– Входите! – сказал ректор и поднялся с места, застегивая пуговицу на пиджаке.
Каково же было мое удивление и негодование, когда вместо папы в кабинет уверенно вошел мой телохранитель, собственной персоной. Он сразу метнул взгляд в мою сторону и только потом на ректора.
– Марк, вот так сюрприз! – Александр Александрович вышел из-за стола и пожал протянутую ладонь. – Я так рад тебя видеть, но сейчас немного занят и…
– Увы, я не в гости, – брюнет снова перевел взгляд на побитую меня. – Я пришел из-за нее.
– То есть? – не понял ректор, с недоумением посматривая на нас.
– Я ее телохранитель, Сан Саныч, – ответил Марк. – Это долгая история, расскажу в другой раз, – он вздохнул. – Иван Александрович не смог приехать, поручил мне забрать Нику. А что тут вообще случилось?
Ректор прошел обратно за свой стол и сел, пожимая плечами.
– В принципе ничего серьезного, Вероника подралась с другой студенткой. Сам понимаешь, я не мог оставить этот инцидент без внимания.
– Победила хотя бы? – брюнет приподнял бровь.
– Да, практически отправила девушку в нокаут, – Александр Александрович широко улыбнулся. – У меня даже видео есть!
Я открыла от удивления рот, но тут же закрыла, наблюдая за тем, как Молотов подходит к ректору института, встает сбоку него и смотрит в протянутый ему сотовый телефон, где слышались едва различимые звуки. То есть кто-то еще и на видео все это снимал?!
Вероятно, они дошли до той части, где я ударила Дашку по голове и та отшатнулась от меня, потому что ректор потянулся ближе к экрану, будто он смотрел его впервые и находился в предвкушении развязки.
– Вот так, – вздохнул он, убирая телефон на край стола экраном вниз. – Первый раз за три года такая выходка!
– Неплохо, – протянул Марк, поднимая взгляд на рассерженную меня. – Ну, мы можем быть свободны?
– Да, забирай, – небрежно махнул рукой Александр Александрович, напоминая начальника какого-нибудь предприятия, а не ректора престижного института. – Я уже все замял.
– Спасибо, сочтемся, – кивнул брюнет, и они снова пожали друг другу руки, а затем мужчина подошел ко мне и забрал с соседнего стула мой рюкзак. – Пойдем, – сказал Марк и шагнул к двери, а я, напоследок оглянувшись на довольно улыбающегося ректора, поспешила выйти следом за телохранителем.
– Вы с ним знакомы? – мы не спеша брели по пустому коридору в сторону лестницы, держась друг от друга на расстоянии вытянутой руки.
– Да, я друг его сына, – холодно ответил Марк, даже не глядя на меня. Казалось, он собирался сказать что-то еще, но не стал этого делать.
Неожиданно уловив запах каких-то лекарственных препаратов, я подняла голову и посмотрела на брюнета – вид у него был задумчиво-отстраненным.
– Ты был в больнице? – не подумав, ляпнула я и немного испугалась, когда мужчина резко остановился и обернулся ко мне.
– С чего ты это взяла?
– От тебя лекарствами пахнет, – ответила, вжимая голову в плечи.
Марк хмыкнул и продолжил свой путь, а я, поджав губы, пошла следом, на ходу выбрасывая лед в урну.
– У меня важная пара, – решительно подскочила я и потянула из рук телохранителя свой рюкзак. – Я останусь здесь.
Он опять остановился и обернулся, рассматривая мое лицо, а потом, молча, отдал рюкзак мне в руки и пошел прочь, ничего даже не сказав. Проводив его взглядом полным недоумения, я дошла до нужной аудитории и уверенно постучала в дверь.
POV. Марк
Сразу после того как у маленькой занозы начались занятия в институте, я сел в машину и выехал с парковки, направляясь в клинику к своей матери, ведь я обещал ей приехать сегодня. Обгоняя едва плетущиеся автомобили, я добрался до места довольно быстро, оставляя машину неподалеку.
Поднявшись в холл, я вскоре миновал ворчливую дежурную, облачился в халат и бахилы, без проблем поднимаясь на нужный этаж. Подойдя к палате, я тихо постучал в дверь и вошел внутрь, сразу замечая лежащую в постели маму. При виде меня она натянуто улыбнулась потрескавшимися губами и приподнялась, поправляя тонкими пальцами распахнутую кофту.
– Привет, мам, – я прошел по палате, сел рядом с ней и взял ее прохладную ладонь в свою. – Как ты себя чувствуешь?
– Привет, сынок, – ответила она, рассматривая мое лицо. – Все хорошо. А как ты? Уже освоился здесь?
– Да, потихоньку, – ответил, не желая грузить ее своими проблемами и переживаниями.
Мы помолчали.
Глядя на больную мать, мое сердце обливалось кровью, и я понимал, что не в силах ей помочь, время уже давно не на нашей стороне. Она несколько лет усиленно боролась с раком, но все впустую. Никакие лекарства, даже самые дорогие, ей совсем не помогали, возможно, приостанавливали и облегчали страдания, но не устраняли опухоль. Я прекрасно понимал, что совсем скоро ее не станет, но никак не мог привыкнуть к этой мысли. Отец и вовсе ушел с головой в работу, лишь бы не думать о своей смертельно больной жене. На самом деле, ужасно осознавать, что у нас есть большие деньги, но за них не купить здоровье и жизнь нашей матери.
– Марк, – шепнула мама и подняла руку, касаясь ладонью моей щеки. – Я понимаю, что со мной происходит и это неизбежно…
– Мам, ты…
– Не перебивай, – она прикрыла глаза. – Я хочу, чтобы ты был счастливым. Для матери нет ничего более важного, чем счастье собственных детей. Обещай мне, что не закроешься после моей смерти, не бросишь сестру и не угробишь свое будущее! Обещай мне!
Я как можно сильнее сжал зубы, шумно вдыхая пропитанный лекарствами воздух в больничной палате.
– Обещаю, мама.
Она чуть улыбнулась мне и отстранилась, снова ложась на постель, когда в моем кармане неожиданно зазвонил телефон. Приняв вызов от Гончарова, я услышал приказ съездить в институт и разобраться с какими-то проблемами, якобы Ника устроила там что-то серьезное. Скрипнув зубами от раздражения, я наклонился к матери и поцеловал ее в лоб, поднимаясь с постели. Она уже спала.
Вскоре я покинул больницу и поехал снова к институту, поминая плохим словом эту проклятую девчонку. Прежде чем выйти из машины и подняться к ректору Астахову, я заставил себя успокоиться и взять эмоции под контроль и только потом, по-прежнему чувствуя тяжесть в груди, пошел в институт.
Мне стоило больших усилий, чтобы держать лицо и казаться обычным человеком, когда внутри бушевал ураган. Я не смог сдержаться лишь тогда, когда девчонка сказала о том, что от меня несет больницей. Я просто, молча, ушел, не желая ее сейчас видеть. А через три часа, когда я забрал Веронику с учебы и привез домой,