Поэтому не удержался от первого, вполне логичного вывода:
— Получается, не пиши они на меня напраслину, так бы и остались невскрытыми врагами?
— Нет! С моими нынешними знаниями, их всё равно теперь посадили бы.
— Опять-таки! По поводу твоих новых знаний! — вернулся к прежним вопросам отец. — Откуда они у тебя?
— Время! Обеденный перерыв заканчивается! — напомнил сын очевидное.
— Пять минут есть! Говори! Хотя бы самое главное. Я тебе поверю.
— Мм?.. Ладно! — решился парень. — Во время своего обморока я сумел увидеть всю свою будущую жизнь, узнать массу тайн, достичь наивысшего совершенства во многих восточных техниках… и многое, многое иное. Так что для меня ближайшие годы и все события в них — раскрытая книга. А память у меня — идеальная. Могу хоть сейчас сдать экстерном выпускные экзамены нескольких университетов.
Полковник в отставке, хоть и утверждал, что верит своему наследнику, но сидел с таким скепсисом на лице, что дальше некуда. Наверное, вспоминал, сколько троек у сына в школьном табеле и прикидывал, как это можно связать с только что прозвучавшим хвастовством. Что в свою очередь неожиданно рассмешило его молодого собеседника:
— Па, у тебя такое лицо!.. Явный когнитивный диссонанс. Но чтобы не хвастаться знаниями, попробую просто похвастаться некими, новыми для моего возраста, колдовскими умениями. Точнее, они не колдовские, а научные… Но! Проще показать и обозвать чудом, чем подвести под это всё научные обоснования. Смотри!
Поднял перед собой руки, с выставленными вперёд указательными пальцами, оставляя между ними расстояние около дециметра. Чуть напрягся, и с кончиков пальцев сорвалось по светящейся капельке. Капельки объединились в шарик, тот вырос примерно до размеров лампочки, начав интенсивно светиться, после чего взлетел к потолку.
— Ну вот, как-то так! — Санька тяжело выдохнул, вытирая пот со лба. — Трудно… Надо практиковать… Перестраивать почти всё тело… Но это не к спеху. Главное, чтобы нам сейчас никто не мешал… А там и мои умения лечить начнут просыпаться…
— Что? — ошарашенный отец оторвал взгляд от светящегося шара и уставился на Александра. Несколько раз моргнул: — Зачем лечить?.. Кого?..
— Вот с тебя и начну. По ночам кричишь. Всё тело твоё крутит перед плохой погодой. Головные боли уже достали, сам жаловался… Да и мать! Вы не говорили, но теперь знаю: хотели вы ещё детей, да у матери по женским органам — проблема. А там исправлять, раз плюнуть. Так что будет у меня и братик… и сестричка!
Как ни странно, именно эти обещания заставили опытного фронтовика, прошедшего реки крови и прочих ужасов, поверить единственному (пока!) сыну. Он вскочил на ноги, мельком бросил взгляд на настенные часы, и устремился к выходу со словами:
— Начинаю поднимать на ноги, кого надо! Тебе со мной нельзя, только мешаться будешь. Но из дому — никуда! Вдруг мне понадобится какую консультацию получить? — управление автотранспортного хозяйства находись всего в пяти минутах ходьбы от их солидного жилища.
Но Санька не собирался «простаивать». Ведь недаром он уже многие десятки лет стремился вернуться в это время, в эту минуту, где Настя Бельских ещё жива. Ещё жива и ещё не ведает о том океане чувств, который вскоре на неё хлынет со стороны старого приятеля и друга детства.
Поэтому вслед отцу понеслось:
— Бать! Если я не здесь, то у Бельских! Мне край надо там кое-какие важные вопросы решить!
— Хорошо, — донеслось удивлённое согласие уже с самого крыльца дома.
Тогда как младший Шульга уже устремился к шкафу со своими личными вещами. Несколько минут — и он уже облачён в самое новое и самое пристойное одеяние, в котором имелась возможность появиться перед возлюбленной девушкой. И устремился к цели. А все сомнения, проверки и душевные терзания отложил на потом. Слишком ему хотелось увидеть живую, желанную Анастасию и вычеркнуть наконец-то навсегда из памяти её изломанное, хладное тело, которое он закопал в камнях на морском побережье Болгарии.
А сомнений-то хватало. И в первую очередь по поводу своей новой сущности. Ведь когда-то, в далёком прошлом (по своей памяти) или в близком будущем (по нынешнему календарю) мемохарб Киллайд Паркс вселился в тело Александра Шульги, когда его хозяин покинул бренную оболочку, будучи убит прикладом по затылку. Иначе говоря, никто не мешал Киллайду обживаться в новой оболочке и управлять ею. Но ведь сейчас он вернулся в парня, когда тот жил. Как бы… Потому что умереть от простого удара о грунт, довольно сложно. Всего лишь шишка? И сразу умер?.. Или сознание истинного Саньки зависло в иных сферах астрала?.. В той же коме, например?..
Иначе говоря, следовало провести тщательные исследования молодого комсомольского тела и выяснить: куда пропало сознание реципиента? Или не пропало? А каким-то образом, мягко и безболезненно слилось с сознанием мемохарба-иномирца?
Чтобы с этим разобраться, нужно время. Да и не факт, что старые наработанные практики, умения и возможности быстро перенесутся вместе с сознание в молодое тело.
«Тем более! Не до исследований! — сам себя подгонял Киллайд-Александр, уже выскакивая на улицу. — Бегом к Настеньке! Бегом! — но не успел и ста метров промчаться, как замер, словно громом поражённый: — А что я ей скажу при встрече?»
Потому что вполне критично отнёсся к переполняющему его желанию: схватить любимую на руки, зацеловать всю, да так и держать вожделенное тельце возле себя ближайшие сутки. Может и несколько суток… Скорей всего именно так он сам представлял эту встречу несколько последних десятилетий, проживая в будущем и отыскивая способы возвращения в 1947-ой год.
Но это ведь он знает девицу Бельских от и до. Это он её любит и намерен спасать её от всех реальных и выдуманных несчастий. Это он её готов носить на руках все ближайшие столетия. Тогда как она…
Тогда как она оставалась всё ещё в полном неведении о своём счастье. И как порядочная, пусть и боевая девушка воспримет брутальные ласки с горячими поцелуями, с которыми на неё набросится старый, знакомый с детства товарищ-приятель-одноклассник-сосед? Как, как… Будет в шоке, как минимум…
Правда она в том, уже прожитом будущем не раз говорила, что выделяла Шульгу среди всех остальных парней и тайно ему симпатизировала. Если не больше. Но, одно дело так говорить уже после близости, женитьбы и во время беременности. А другое дело — когда в этом времени о симпатиях между молодыми людьми ещё не сказано ни слова.
Естественно, что Киллайд ни мгновения не сомневался в итоге предстоящих ухаживаний, заигрываний, признаний и всего