Раздающиеся оскорбления принц уже давно не воспринимал на свой адрес. Наверное, и все остальные наследники престолов поступали так же. Но вот на вопрос следовало отвечать, к тому же честно:
– Дошло… господин сержант. Но… хотелось как лучше, честное слово. Да и стереотип в сознании сработал: раз мы ту слякоть закатали в пластик – появился «домик», значит, мы на верном пути. Ну и…
Он покаянно развёл руками, уже прекрасно понимая злость и ярость их командира. Раз транспорт появился, значит, в любом случае эвакуация началась. Бронированный вагончик никуда не денется, и за восемь минут вокруг него можно сотворить массу полезных дел. Но ведь самое главное – это самим вернуться с победой! Тем более с такой победой, до которой сразу двум солдатам не хватило двадцати шагов! Ничтожный мизер – для перехода в высший круг посвящения. Оглянись они, выберись с опаской и расчисть себе пути отступления, сейчас бы оба (всего лишь после пятого задания!) стали бессмертными! После этого приходили бы на выручку своим товарищам… А потом помогали учёным фанатам собирать всякую гадость во вселенной.
Вместо этого два взрослых мужика, словно лоси во время гона, тащились с каким-то кульком, не глядя под ноги и не озираясь по сторонам. В самом деле, дебилизмом такие действия отдают. Умное существо успело бы сто раз подумать, прежде чем весь свой ум в ногах рассредоточить. Даже такой вариант имелся: положить кулёк на горке рухнувших вниз блоков, пострелять врага из укрытия, и только потом спокойным шагом дойти до транспорта, забраться в него и…
Поэтому командир десятка и свирепствует. Причём делает это справедливо. И не факт, что слова его о наказании Пятого просто брошены на ветер. Разве что экстрасенсу «повезёт» и тот в самом деле нечаянно погибнет, ударившись головой о табуретку.
Только такая кощунственная мысль промелькнула в голове у Фредерика Астаахарского, как со стороны казармы показалась троица приотставших в строй товарищей. Пятый и Третий не столько бежали трусцой, как делали вид интенсивного перемещения. Их обоих пошатывало, словно от порывов ветра, ноги заплетались, и бегущий за ними вплотную Второй время от времени хватал малохольных за локти и подталкивал в нужном направлении. Наверняка много сил потратил на приведение пострадавшего и наказанного в чувство.
«Не «повезло» Пятому, – пожалел Фредди товарища. – А что теперь-то будет?»
Наверное, все таким вопросом задавались, кроме блаженно отдыхающего на излечении Четвёртого. Строй раздался, прибывшие встали на свои места под выжидательным взглядом командира, и все замерли. Понятно, что лишь сержант позволил себе движение, приблизившись к Третьему. Долго рассматривал его, словно видя впервые, и лишь затем начал с вопроса:
– Разве не хочется, чтобы твой донор приобрел опыт и знания, полученные тобой здесь?
– Хочется, господин сержант.
– Мм! А чего же ты тогда в дебоширы записался?
– Виноват… Больше такого не повторится! – вроде как от всей души пообещал Яцек Шердан, после чего счёл нужным добавить оправдания: – Кошмарная смерть от прилипания этой гадости… настолько болезненная, что трудно словами выразить…
– О-о! Ты ещё не испытывал настоящих кошмаров! – заявил великий специалист, проживший, по его словам, около сотни смертей в теле своей копии. – Но самая худшая – это казнь от моих рук! Вот этих!.. Которыми я сверну тебе голову, если ты ещё раз поднимешь руку на своего товарища! – Он чуть ли не минуту простоял так, словно и в самом деле сейчас приступит к экзекуции. Потом отступил назад, и успокаиваясь, добавил: – Ну и про аннуляцию при этом одной победы – не стоит забывать.
Судя по бледности на лице спесивца, он теперь до самого своего последнего часа либо здесь, либо в той жизни донора (коль настолько повезёт) об этом не забудет.
Сержант задал вопрос своему временному заму:
– Десятый, какое наказание получил Третий?
– Четвёртой ступени, господин сержант!
– Хм… а выглядишь, словно после пятой, – скривился Эйро, опять разглядывая своего любимчика. – Подтянись! – потом шагнул к Пятому: – А ты? Догадываешься, за что заслужил наказание?
– Так точно, господин сержант! – вяло отрапортовал солдат и замолк.
– Ответ неполный! – понеслось на него с угрозой.
– Не сберёг личный состав. Проявил преступную халатность. Вдобавок подверг уже почти спасшихся товарищей неоправданному риску добираться домой вместе с опасным, неисследованным объектом.
– Надо же! Как поумнел-то! – ёрничал командир, апеллируя при этом к правому флангу строя. – Девятый, учись! Он даже лучше тебя все опасности осознал! Вот! Вот что делает с человеком всего лишь один хороший удар в челюсть. Наверное, я подобный приём возьму в свой арсенал воспитательных средств… Ладно, будем считать, что ты и так наказан…
После чего уже с вполне улучшившимся настроением шагнул назад, намереваясь отправить подчинённых на малую полосу препятствий для утренней пробежки. Как вдруг зашёлся в вибрации его нарукавный коммуникатор. Вычитав в нём что-то важное, сержант требовательно уставился на Седьмого:
– Ты вроде пластину мягкого металла ковырял со стены храма? Где она?
– В кармане скафандра! – отозвался самый молодой солдат и после разрешающего жеста бросился к своим вещам. Достал требуемое, протянул командиру со словами: – Я даже забыл о нём…
– Странно… ты же не старый пердель… – бормотал Эйро, вертя трофей в ладонях и присматриваясь к нему. Из этого творческого процесса его вырвала очередная вибрация устройства связи с местными гегемонами от науки. После взгляда на манжет рукава, пошло распоряжение десятку: – Зам, командуй! Разминка, завтрак и сразу же всех загнать в тоннели! Если я не успею…
С этими словами и убежал.
А оставшийся десяток недоумённо поглядывал на правофлангового. Фредерику Астаахарскому ничего не оставалось, как выйти из строя и принять командование. Раз иных назначений не последовало, значит, остаются прежние. Хотя мелькнула мысль поиздеваться и сразу отправить ребят на… завтрак.
Но остановил себя, подавил готовую вырваться улыбку и скомандовал:
– Нале-е-во! На плац бегом… марш!
Пошёл очередной день пребывания на Полигоне, который благодаря лежащему на излечении Четвёртому никак не мог прерваться неожиданной боевой тревогой.
Сцена 6
А он таки прервался! И как раз – именно боевой тревогой. И весьма скоро!
Не успел Десятый подвести своих товарищей к тестовым тоннелям, как визг дикой твари огласил окрестности и заставил всех уставиться друг на друга с недоумением. Подобного не могло быть! Об этом не раз утверждалось, что собранные здесь люди никак не смогут переходить в иные десятки, вынужденные выполнить свою миссию до конца и всегда выполняя задание в составе только полного десятка.
Так почему вдруг такое исключение?
Долго думать Фредерик не стал, разворачиваясь сам и разворачивая неполный строй:
– Бегом! В арсенал!
Ну да, иной трактовки сигнала боевой тревоги и не предполагалось. Примчались в холл, и