За размышлениями и воспоминаниями он сжал камень посильнее и непроизвольно, большим пальцем провел по рунам. Не раз он уже так делал и сейчас ничего не ожидал.
Но раздался треск, как от электрического разряда, и за ним последовала яркая вспышка, от которой Алексей зажмурил глаза. Голова знакомо закружилась, дыхание перехватило.
Пришел в себя Алексей на голой земле. В груди было и радостно и тревожно – он уже понял, что попал в другое время. Но что за местность и какой сейчас год?
Алексей поднялся с земли, огляделся. Деревья стояли в инее, земля была голой, и по ней мела снежная поземка, предвещавшая близкую снежную бурю. Похоже, что было самое начало зимы, а он в джинсах и рубашке, чай – в своей квартире перед переносом был.
Пошарив по карманам, он обнаружил в них только нож перочинный, французский, монеты да зажигалку бензиновую. Лезвие у ножа – десяток сантиметров, только колбасу нарезать и карандаши точить, точно не оружие.
Алексей усмехнулся – снова безоружен. Сколько можно на одни и те же грабли наступать?
Недалеко вилась грунтовая дорога, местами уже переметенная снежком.
Алексей побежал: надо было согреться, мороза градусов пять и ветер.
Через четверть часа показался небольшой хутор, и Алексей обрадовался. Хутор – это тепло и еда. А поскольку на Руси было принято привечать путников в непогоду, он постучал в низкую калитку. Ее можно было запросто перешагнуть, только тогда гостеприимства не жди, непрошеным гостем будешь.
Дверь избы отворилась – не на железных петлях дверь, на кожаных, и Алексей вздохнул: похоже, далеко в глубь веков его забросило. Хотя не факт: хутор маленький, бедный, а железо всегда стоило дорого.
– Кого Бог послал? – подслеповато прищурился хозяин, седовласый старик.
– Пустите Христа ради обогреться.
– Ну так входи, калика перехожий.
На калику Алексей похож не был, но спорить не стал. Он открыл калитку, вошел во двор и легко взбежал по крыльцу.
– Вечер добрый, хозяин.
– Проходи, проходи. Печь топится, согрейся.
Алексей вошел в избу.
Избенка была маленькой, в одну комнату. Посерединке русская печь стоит, на печи старуха, голову свесила, любопытствует, кого принесло.
Алексей у печи встал, приложил руки к теплым каменным бокам, а, согрев ладони, прислонился к печи спиной. Футболка – плохая защита от ветра и мороза.
Пока у печи грелся, комнатенку осмотрел. Скудно, бедно старики живут. Съестным не пахнет, скотины не слышно.
Некоторое время хозяин в сенях возился, и Алексей успел согреться. Но когда тот вошел, то стал задавать Алексею вопросы:
– Ты откуда, милок?
– Из-под Рязани.
– Так к городу басурмане подступили!.. Давеча торговые люди обозом проезжали, так на ночевку не остановились, торопились уйти подальше.
– Далеко ли до Рязани?
– С полсотни верст будет. Князь-то, Юрий, бают, в городе с дружиной заперся, подмоги ждет. Только басурман тьма!
Алексей стал лихорадочно вспоминать, в каком году князь Юрий в Рязани правил, но не смог этого сделать.
– Год-то ныне какой?
– От Сотворения мира или от Рождества Христова?
– От Рождества, православный я.
– Одна тысяча двести тридцать седьмой.
Алексей мысленно ахнул. Блин, вот угодил! Самое начало монгольского нашествия на Русь, полный беспредел!
– Давай-ка, милок, почивать, стемнело уже.
И в самом деле, за маленьким оконцем, затянутым бычьим пузырем, – темень. Хорошо, что Алексей посветлу успел до хутора добраться. В темноте запросто можно с дороги сбиться и насмерть замерзнуть в чистом поле. При этой мысли Алексей даже поежился – неприветливо встретила его родная земля в другом времени.
Спать он улегся на полатях. Кроме печи, это было единственное место, где можно было лечь спать. Хозяин дал ему под голову старый кожушок вместо подушки – и на том спасибо.
Полати узкие, жесткие, отвык уже Алексей спать в столь спартанских условиях. Однако уснул сразу, устал он сегодня и замерз изрядно.
К утру в избенке стало прохладно, и, проснувшись, Алексей сделал легкую разминку, чтобы разогнать кровь в затекших от жесткой лежанки членах.
Старик закряхтел и спустился с печи.
В соседнем дворе закричал петух.
– Утро уже. Старуха, ставь кашу.
Алексей помог наносить дров, и, пока хозяйка ставила горшок в печь, Алексей спросил у старика:
– Не найдется ли у тебя зипуна или тулупчика? Я бы купил.
– Поищу. Вроде был где-то старый, ежели моль не потратила.
Хозяин долго возился в сенях, а потом занес в избу крестьянский армяк и заячий треух.
– Дарю. Ежели басурмане нагрянут, все подчистую выгребут али избу сожгут. Чем добру пропадать, носи.
Алексей принял подарок. Выйдя на крыльцо, он встряхнул армяк, и столбом поднялась пыль. Сукно на армяке было проедено молью, источено мышами, через проплешины проглядывала вата. Повесив армяк на забор, он выколотил его палкой. Пылища! – едва прочихался. М-да, подарок еще тот! И заячий треух ему под стать. Но выбирать не приходилось.
С трудом он натянул на себя армяк. Тот был узок в плечах, рукава едва ниже локтя, а в длину едва прикрывал пятую точку. Не армяк, а тесная куртка, одно утешение – замерзнуть не даст. Треух же так толком на голову и не сел, на макушке держался.
Но Алексей тешил себя надеждой приодеться в городе. Денег местных нет, зато руки из нужного места растут. Плотник или гончар с него никакой, но, учитывая нашествие басурман, воинское умение должно быть в цене. Но он собирался не наемником становиться, а в дружину вступить.
Пока Алексей разбирался с одежонкой, каша поспела. По бедности своей хозяйкой она была на воде сварена и льняным маслом приправлена.
Хозяин к столу пригласил, миску полную поставил, обочь – краюху хлеба положил.
Скромное угощение Алексей умял быстро, хозяину за приют и стол поклонился, надел армяк, натянул пониже треух и отправился в дорогу.
Жизнь начинала налаживаться. Одно плохо было – оружия нет. А без него – как голому на улицу выйти, любой человек с дубиной или кистенем обидеть может. Хотя, ежели только с дубиной, то Алексей и сам наказать его в состоянии.
Пока шел, размышлял. Кто эти басурмане? Половцы? Скорее всего – моголы.
Первая волна могольского нашествия случилась в 1223 году, когда хлынувшие в Дикую степь орды моголов столкнулись с половцами. Объединенное войско русских и половцев было разбито на реке Калке одноглазым Субэдей-багатуром. Однако дальнейшего продвижения моголов на запад не случилось.
Моголы воевали с империей Нинь. Они одержали победу, но в августе 1227 года умер Чингисхан.
В 1235 году на берегу реки Онона собрался курултай. На нем ханы решили идти на запад, расширять границы империи – войско не должно засиживаться на одном месте. Империи требовались рабы, трофеи.
Этот поход поручили возглавить внуку Чингисхана, Батыю. Военачальником при нем был Субэдей.
Для похода выделили двадцать тысяч воинов, еще двадцать