Еще два дня руководил отделом, не покидая своего уютного домика, а также работал и в лаборатории, откуда с высоты открывается прекрасный, как говорят, вид на окрестности и на победно вздымающиеся небоскребы Москвы на окраине города.

Наконец раздался ожидаемый вызов, я отсчитал несколько секунд и сказал уже подготовленным голосом:

- Связь… А, это ты Ингрид. Хорошо выглядишь.

- Спасибо, - ответила она. – Я у ворот твоего поселка.

- Хочешь заехать? – спросил я. – У меня, правда, не убрано… но ладно, раз уж ты рядом… да и вообще почти свой человек, хоть и женщина… вроде бы… судя по вторичным признакам…

Она фыркнула, на лице явное неудовольствие, другой бы дал постоянный допуск, а вот так приходится каждый раз запрашивать разрешение на въезд в поселок. Словно опасаюсь, что застанет в постели с другой женщиной, чего боялись в древние времена не то царизма, не то сталинизма.

И все же, войдя в дом, она критически огляделась еще с порога.

- Что-то женским присутствием и не пахнет.

- А должно?

- А ты разве не самец?

- У меня мышками пахнет, - заявил я. – Здорово, правда?.. Нет, здесь не слышно, пойдем в их жилище.

- Нет уж, - отрезала она. – Но ты смотри, увлекаться мастурбацией не так уж и полезно, как уверяют психологи. Или хотя бы руки меняй, чтобы бицепсы на обеих руках накачивались равномерно.

- Я вообще-то ничем не увлекаюсь, - напомнил я. – Такой вот скучный человек в футляре и сублимарист. Ты, конечно, хочешь есть…

- Хочу, - согласилась она. – А говоришь, не знаешь женщин!

- Не знаю, - ответил я. – Просто вы все всегда есть хотите. Топай сразу на кухню.

- Это вы всегда хотите накормить, - пояснила она. – А мы идем навстречу. Едим и толстеем. Потом стараемся похудеть… Но вы все равно при каждой встрече стараетесь подсунуть к мордочке блюдце с молочком, чтобы умиляться, смотрите, ест, ест!

- Тогда ничего не дам, - ответил я. – хотя что это я?.. Сразу в постель?.. Нет, я какой-то старомодный местами. Тогда хотя бы поговорить, раз есть не хочешь.

- Не хочу, - согласилась она, - но не отказываюсь. Только будь понастойчивее.

- Бить надо?

- Обойдешься без такого счастья. Все равно тебе в какой-то небольшой мере плюсик, тоже маленький: выпить не предлагаешь. А то этот ритуал никак не искоренить среди дураков и зажатеньких.

Я потащился за нею на кухню, она там по-хозяйски прошлась вдоль длинного стола с аппаратурой, начиная от кофейного и тостера, до замыкающих ряд непонятно зачем придуманных овощерезок, мясомололок и всяких болталок-взбивалок, которыми никогда не пользовался.

Понятно, что между нами пробежала черная кошка, но мы оба старательно делаем вид, что ничего не пробегало, даже черной мыши, хотя, конечно, я больше разыгрываю обиду, чем обижен на самом деле, но ей пока знать о таком рано.

- Рай, - сказала она со вздохом.

- Да ну? – переспросил я. – Тебе в самом деле нравится?

- Еще как, - ответила она. – Это не значит, что стала бы заниматься, но что-то в каждой женщине есть такое… иногда на кухню тянет очень сильно. И хочется готовить…

- Но потом эта дурь проходит?

- И достаточно быстро, - согласилась она. – Хотя иногда и не совсем быстро… Ну что задумался? Корми женщину!

- Блин, - сказал я с огорчением. – И ты, оказывается, женщина… А как же насчет боевого товарищества и взаимовыручки во всех делах, включая интим, что уже давно не интим? Ладно-ладно, кормлю… Садись вот там, повяжи салфетку. Но сперва приготовь чё-нить, а то у меня вволю корма только для мышей… Будешь? Представим, что ты мышь…

- Нет, - отрезала она. – Мышью быть вообще-то неплохо, но только не у тебя, ты на них опыты ставишь!

- Зато какие у меня мыши умные, - возразил я. – Я на них отрабатываю усиление интеллекта, а на другой группе – долгожительство. Ты что предпочитаешь?

- А нельзя то и другое?

- Нет, - отрезал я.

- А какую бы ты сам выбрал?

Я ответил, не задумываясь:

- Ту, у которой крупнее сиськи. А что, есть варианты?

- Нет, - призналась она, - в этом случае нет. Ладно… ты хоть знаешь, что у нас в Управлении творится?

- Насколько понимаю теорию эволюции, - ответил я скромно, - особо гадать не приходится. Это мы, ученые, поступаем, как надо, а в бюрократических структурах действует закон биологической целесообразности.

Она потрясла головой.

- Ничего не поняла. А можно по-человечьи?

- А я как сказал?

- Тогда по-женски, - сказала она сердито и, увидев выражение моего лица, уточнила с тяжелым сарказмом: - Для женского ума и понимания!

- А-а, - протянул я, - понял-понял… в общем, в вашем болоте никто ни о чем не заботится, как и всегда, но когда надвигается катастрофа, все начинают бегать, как муравьи по горячему песку и… что-то да выбегивается. В данном случае сообразили, что дважды два не стеариновая свеча и даже не семь с половиной, и что нужно работать, иначе всем кирдык. А так как работать там разучились, то нужно вернуть меня обратно.

Она слушала внимательно, морщилась, дергалась, даже вздрагивала, но не перебивала, а когда я закончил, сказала угрюмо:

- И что ответишь?

- А ничего, - сказал я хладнокровно.