— Привет, коллега! Мы уж тут вас заждались. Чего так долго? Инструктировали до слез? Ваш Коровин может.

— Как обычно, — дипломатично ответил я, искоса поглядывая на Морозова, но прапорщик, держа в одной руке телефонную трубку и докладывая о готовности к приему поста, второй уже листал журнал дежурства и не слышал наш разговор. Вскоре он скрылся в соседнем зале.

— Ты знаешь, мне сегодня надо поскорей вырваться, — Полынин перешел на доверительный тон. — Тренировка у нас прямо на позиции, в техзоне. Мячишко погонять хотим. Первенство гарнизона по волейболу на носу, а тренироваться, сам понимаешь, некогда. Вот и используем каждую свободную минуту. Техник — мужик понимающий, он меня отпустит, так что давай без волокиты. Как говорится, с ускорением. Ну, идет? — и он хлопнул меня по плечу.

Напорист бывший студент Полынин. В армию он попал после первого курса института. В казарме ефрейтор иногда полистывал толстые вузовские учебники. Да и сейчас, достав с полки для инструмента учебник, он сунул его в противогазную сумку. Среди солдат Полынин слыл мозговитым, поэтому на нас, молодняк, поглядывал свысока. Однако сегодня он назвал меня коллегой, что очень польстило моему самолюбию. Надо бы отпустить его пораньше, только прием дежурства… Все агрегаты надо осмотреть, проверить уровень масла, топлива, пломбировку, чистоту узлов, сделать пробный запуск… Даже если аппаратура трижды проверена и перепроверена до меня, я должен проверить все заново. Таков закон боевого дежурства и моя обязанность, вернее, одна из моих обязанностей на дежурстве. И хотя очень хочется уступить Полынину — хороший он парень, — надо начинать проверку. Я вздохнул и, подойдя к стенду с документацией, взял картонную папку с «Картой приема дежурства».

— Зачем тебе карта? Первый раз, что ли, идешь дежурить? — Он пытался вырвать у меня из рук папку, но я не дал. — Ну, как хочешь. Только давай по-быстрому. Поскакали к большому дизелю.

Я покрутил головой.

— Нет. С малого начнем. Так по правилам.

— Ух, какие мы сегодня правильные! — с обидой и иронией произнес Полынин. — Сути времени не понимаешь.

Суть времени… Может, я ее как раз и понимаю, и вышло все-таки по-моему. Сунув под мышку папку, я, не глядя на Полынина, пошел к малому агрегату.

…Осмотр большого дизель-генератора подходил к концу, когда обнаружился дефект — на регуляторе частоты не было пломбы. Сначала я не поверил глазам. Точно помнил, что на прошлом дежурстве она была. Может быть, внесены изменения. Сверился с картой — должна быть пломба. Показываю Полынину на регулятор:

— Пломба где?

Полынин, кажется, удивлен не меньше меня. Секунду он молчит, что-то соображает, потом уверенно заявляет:

— Значит, ее не должно быть.

— Как не должно быть? Вот на карте…

— Что ты мне все карту тычешь? — взрывается Полынин. — Регламентщики были, старший лейтенант с солдатом, проверяли все. Нет пломбы — значит, не нужна.

— Думай, что говоришь. Это же регулятор частоты! Ты у регламентщиков технику по карте проверял?

— Заладил: карта, карта… Я ее наизусть помню. Ничего с твоим регулятором не случилось. Этот агрегат все равно резервный. Основной есть!

— Резервный, — согласился я, — но резерв-то горячий, в постоянной готовности. Он мгновенно должен запуститься, в случае чего, и частоту дать нужную. Никто нам не гарантирует, что в любой момент не прозвучит сирена!

— Что ты мне прописные истины доказываешь? Мы не на политзанятиях. — Полынин оглянулся на дверь смежного зала и понизил голос: — Я тебе так скажу: войны в ближайшей перспективе не предвидится. Телик смотришь? Так что через два месячишка… — Он азартно хлопнул в ладоши и потер их. — Дембель! Домой! В институт вернусь… Со студенточками любовь закручу. Кто устоит перед гвардейцем?

Какой-то черствый ком подкатил к горлу. Секунду-другую я не мог вздохнуть. Что он говорит? Нам доверили святая святых — дежурство на ракетном комплексе, а он… На душе стало гадко от слов Полынина.

— Вот ты как… Войны не будет… Дембель себе устроил… Уже и разоружаться начал!

Я подскочил к полке с противогазами и выхватил из сумки Полынина книгу. К моему удивлению, это оказался не учебник, а роман А. Мердок «Дитя слова». Это еще больше распалило меня, и я швырнул книгу на пол.

— Вот ты как дежуришь! Книжечки почитываешь. Не удосужился пломбы проверить! Не принимаю дежурства!

— Тихо ты, тихо!.. — прошипел Полынин, оглядываясь на дверь соседнего зала.

Только теперь я разглядел его глаза. Были они круглыми, как у выдернутого из пруда карпа, и в них остекленел испуг.

— Что тут за шум?

В дверях возникли сразу два прапорщика. Не укрылась от их внимания и книга, которую Полынин поспешно засовывал в противогазную сумку.

— Дайте сюда! — Чернявый прапорщик — фамилия его была Яцун — взял книгу, послюнявил палец и пролистал две-три странички. — Так-так… Наряд вне очереди вы себе после дежурства уже схлопотали.

Полынин ссутулился, стал вроде бы меньше ростом, но отыскал меня глазами и подмигнул — не подводи, мол. Но смолчать я не мог.

— Дежурство, товарищ прапорщик, не принимаю, — твердо заявил я и указал пальцем на регулятор частоты. — Пломбы нет.

— Так-так, — процедил сквозь зубы Яцун, и лицо его потемнело. — Вы же, Полынин, докладывали, что все проверили. Вам же было поручено.

Ефрейтор молчал, словно набрал в рот воды.

— Что-то в последнее время у вас, Полынин, старания я не вижу. Решили, что войны не будет? Так, что ли? Дежурите спустя рукава. — Прапорщик Яцун разглядывал ефрейтора, будто видел его впервые. — Да вас не на дежурство, а к поросятам на хоздвор отправить надо.

— Да что вы из-за пустяка! — Полынин по-бабьи всплеснул руками. — Два года без сучка без задоринки…

— Прекратите. Встаньте как положено! Это по-вашему пустяки? — Яцун постучал пальцем по книге, а потом указал на регулятор: — На дежурстве нет пустяков. Запомните, Полынин: с таким отношением к делу я с вами на дежурство больше не пойду!

Прозвучала фраза так, как в войну «с вами в разведку не пойду!». Полынин сник, съежился, обидчиво выпятил нижнюю губу. Но мне было его не жалко.

…Окончен прием дежурства. По вине Полынина смена затянулась. Пока приехали регламентщики, пока проверили и опломбировали регулятор частоты, прошло не менее двух часов.

Все это время Полынин был в зале и не находил себе места. Трижды он подходил к прапорщику Яцуну, пытался что-то объяснить, но тот только сводил к переносице густые брови и каждый раз давал новые задания: то прочистить отстойник фекального слива, то перемыть и без того чистые полы в зале… Когда же я хотел проявить солдатскую солидарность и помочь Полынину с мытьем полов, послышался резкий окрик:

— Отставить!

Я понял, что, выражаясь языком наших командиров, идет воспитательный процесс, и отошел в сторону.

Наконец регламентщики уехали. В динамике над доской документации щелкнуло, и полились чеканные слова приказа:

— Для обеспечения безопасности нашей Родины — Союза Советских Социалистических